вернулась к нам, она сказала, что у леди Мэри в самом деле какое-то нервное расстройство.
— Но почему Грейс не обратилась за помощью к тебе? — задумчиво спросил Джесон.
— Наверное, потому, что леди Октавия — самая отважная из нас, — грустно улыбнулась Гвинет, — и Грейс было известно об этом. Ах, Джесон, когда леди Октавия по-настоящему рассердится, это нужно видеть! Мы все по сравнению с ней — просто овечки.
Джесон улыбнулся, погладил руку Гвинет и совершенно серьезно сказал:
— Мне очень жаль, что прежде ты ничего не рассказывала мне ни о леди Октавии, ни об этих прекрасных дамах из Женской библиотеки. И ты — самая замечательная из них. Я обожаю тебя. И, поверь, я не думаю, чтобы Грейс принимала тебя за трусливую овечку. Господи, да кто мог бы так отважно вступить в битву с кровавым маньяком, как это сделала ты? Нет, Гвин, ты — самая отважная женщина на целом свете!
— Не нужно делать из меня героиню, Джесон. Ведь я боюсь. Я до сих пор смертельно боюсь.
— Я тоже боюсь.
Она слабо улыбнулась в ответ, но тут же снова стала серьезной.
Джесон повертел в руке свой пустой бокал, отставил его в сторону и поднялся. Подошел к окну, отворил его и выглянул на улицу, пустынную в этот час. Ни пешеходов, ни экипажей. Джесон подумал об изуродованном трупе в саду возле Хэт-коттеджа и с ужасом представил себе, что на месте той несчастной могла оказаться Гвинет. Его Гвинет.
В дверь постучали, Джесон быстро развернулся и едва удержался от улыбки, увидев, как деловито выхватила Гвинет из своей сумочки небольшой серебристый пистолет. Оказалось, что это горничная принесла им заказанный кофе и бутерброды. Гвинет спрятала пистолет в складки своего платья, открьша дверь и впустила горничную, а после ее ухода присела к столу, положив пистолет рядом с собой.
— Я понимаю, что это выглядит смешно, — сказала Гвинет, перехватив взгляд Джесона, — но Харпер перестанет меня уважать, если я не буду строго следовать его инструкциям.
— Мне эта предосторожность смешной не кажется, — ответил Джесон и в подтверждение этих слов вытащил из кармана и положил рядом с собой свой собственный револьвер.
Теперь они оба улыбнулись. Джесон протянул один бутерброд Гвинет, взял себе второй. Гвинет поднесла его ко рту, поморщилась и отложила в сторону.
— Не могу, — сказала она. — Меня стошнит.
Джесон посмотрел на свой бутерброд. Мясо.
Он вспомнил копошащиеся белые личинки и отложил бутерброд в сторону.
— Кофе? — спросил он.
— Я налью.
Сделав несколько глотков, Джесон сказал:
— Предположим, что все твои догадки верны. Но это не продвигает нас ни на шаг в поисках портрета.
— Быть может, Гарри уже нашел его в коттедже и вернул Джерарду.
— Не сходится. Тело лежит в саду не менее десяти дней, быть может, даже дольше.
— Ее убили в ночь после Дня открытых дверей в нашей библиотеке, — сказала Гвинет, припомнив зонтик и программку.
— Вот видишь. А на тебя Гарри напал всего два дня тому назад. Не думаю, чтобы это случилось, если бы мистер Великий-и-Могучий получил свой портрет.
— Джерард! — поправила его Гвинет. — Не зови его больше Великим-и-Могучим, ведь нам теперь известно его имя. Или ты все еще не веришь мне?
— Гвин, это пока только предположения, — миролюбиво заметил Джесон. — Ведь леди Мэри никогда не говорила с тобой о портрете, не так ли?
— Нет, — ответила Гвинет, опуская плечи. — Она отдала мне ящик с рисунками Брайента, и больше ничего. Никакого портрета там не было.
Она запрокинула голову, прикрыла глаза, а затем медленно сказала:
— Но я и не искала портрет. Я вообще не изучала содержание этого ящика.
— Быть может, имеет смысл сделать это теперь.
Гвинет резко поднялась на ноги, подошла к окну и нетерпеливо спросила:
— Ну, где же Харпер? Почему его до сих пор нет?
— Времени прошло не так уж много, — заметил Джесон.
— Да, но теперь мне не терпится поскорее добраться до того ящика.
— У тебя есть ключ от библиотеки?
— По счастью, да. Он у меня в сумочке.
Она подошла к столу, открыла свою сумочку и, немного порывшись в ней, вынула ключ.
— Я отпираю библиотеку трижды в неделю, когда прихожу на дежурство, — сказала Гвинет, поднимая ключ в руке.
— Отлично, тогда мы заедем в библиотеку, заберем этот ящик и отправимся с ним на Мэрилибон.
— И не заедем на квартиру Брэндона? — спросила Гвинет, снова присаживаясь к столу.
Джесон посмотрел на бледное, измученное лицо Гвинет и щедро долил бренди в обе кофейные чашки.
— Выпей, — сказал он.
Гвинет посмотрела на Джесона, на чашку, глубоко вздохнула и выпила до дна.
— Нет, мы не будем возвращаться на квартиру Брэндона, — сказал Джесон. — Так посоветовал Ричард. Он предполагает, что Гарри мог уже выследить нас до Бонд-стрит.
— Как ему это удается? Он нашел меня на Саттон-Роу, нашел в Хэддоу. Он найдет меня и на Мэрилибон. Но только знаешь что, Джесон? Меня это больше не пугает. Он убил леди Мэри, и теперь я должна его остановить. И я покончу с Гарри, клянусь.
— Минутку, — остановил ее Джесон. — О том, что Гарри появится на Мэрилибон, речь не идет. Ричард уверен, что он вернется на Бонд-стрит, и его люди будут поджидать преступника именно там.
— Надеюсь, что ты прав, только… — Она помассировала горло.
— Что только?
— Только жаль, что леди Мэри уже не спасти.
— Этого ты знать не можешь.
— Так чье же тело нашли тогда в саду?
— Давай дождемся Харпера и послушаем, что он скажет.
Джесон опустил руку в карман, порылся в нем и вытащил наружу сложенный лист бумаги.
— Что это? — спросила Гвинет.
— Специальное разрешение жениться на вдове. Я получил его сегодня утром. Так что мы можем обвенчаться хоть сегодня.
— Это мы сделаем тогда, когда покончим со всем остальным, — ответила Гвинет.
Харпер появился только под вечер, когда солнце уже клонилось к горизонту.
— Доктор, — сказал он. — Пришлось ждать, пока он не примет роды. Без него местные власти не разрешали осматривать тело.
Харпер подошел к столу и моментально съел один из бутербродов.
— От кофе я тоже не отказался бы, — заметил он.
— Он остыл, — сказала Гвинет.
— Неважно.
— Ну? — нетерпеливо спросил Джесон.
— Полагают, что это местная. Безумная Хэтти, так ее звали в деревне. Она была немного не в себе. Часто ходила к тому коттеджу. В последние две недели ее никто не видел. Опознать тело наверняка довольно сложно, но мы нашли ее туфли. Их опознала ее мать. Они совсем новые.
— Ее убили? — дрожащим голосом спросила Гвинет.
— Этого нам не узнать уже никогда, — сочувственно посмотрел на нее Харпер, — но под листьями доктор обнаружил нож. Он полагает, что им-то ее и убили, однако не утверждает этого наверняка.
