– Мы оба обили друг друга с пути, насколько я помню. Ты готов? Пора спускаться к столу.
Джулиан допил виски и поставил стакан на туалетный столик.
– Я по глазам вижу, что ты хочешь дать мне добрый совет, Фредди. Говори.
Леди Фредерика поправила мужу галстук, хотя в этом не было никакой необходимости, и подняла на него глаза.
– Будь помягче с Уолдо. Думаю, он тут же сделал бы Джо предложение, если бы был уверен, что она его примет. Так что я не желаю слушать за обедом высокопарных рассуждений о прежних добродетелях и современной молодежи. Ты сказал мне, что мы вырастили замечательных детей. Так доверяй им, Джулиан. Вот мой совет.
Их глаза встретились.
– Я знаю, что баловал девочек. Скажи мне правду, Фредди. Я был слишком суров с Уолдо?
Она немного подумала и серьезно ответила:
– Я люблю своего сына таким, какой он есть. Не могу сказать, что он само совершенство. Никто не совершенен. Но в серьезных делах он тверд как скала. Я ответила на твой вопрос?
Мрачное лицо Джулиана постепенно прояснилось. Он подал жене руку.
– За столом не возбраняется поговорить о погоде? – спросил он.
– Только если ты не превратишь этот разговор в жаркие дебаты.
Улыбнувшись друг другу, супруги пошли в столовую.
Накинув на плечи шаль, Джо стояла у высокого окна, всматриваясь в подъездную аллею, и терпеливо ждала возвращения Уолдо. Когда время от времени кто-нибудь заговаривал с ней, она отвечала односложно и невпопад. Перебравшись в Паллисер-Парк, Джо однажды побывала с Эриком в церкви, расположенной на Хай-стрит. Сейчас она мысленно преодолевала расстояние, словно мчалась верхом рядом с Уолдо.
Монастырь Святой Марии не так уж далеко. Пора бы им вернуться. Должно быть, что-то…
Не успела она завершить мысль, как заметила на аллее движение, потом послышались радостные крики.
Обернувшись, она нашла глазами мистера Боумана.
– Значит, мальчик цел и невредим, иначе не было бы таких бурных приветствий, – улыбнулся отец Уолдо.
Вскрикнув, Джо подхватила юбки и бросилась к дверям. Она столкнулась с Уолдо, когда он поднимался по ступенькам, держа на руках Эрика.
– Викарий нашел его спящего под сводами церкви, – сказал Уолдо. – Он, конечно, узнал мальчика и, когда мы прибыли, как раз собирался отвезти его в Паллисер-Парк. Он желает тебе кое-что сказать. Ну, Эрик, что ты хочешь сказать тете Джо?
Слезы повисли у мальчика на ресницах, он быстро заморгал и протянул к ней руки.
– Я хочу быть с тетей Джо.
Время прощения грехов наступило позже, когда Эрик уже лежал в постели, а Джо хлопотала рядом, заботливо подтыкая одеяло. Это были не столько извинения, сколько изложение того, что говорил ему викарий. Священник сказал, что, огорчив их, Эрик тем самым огорчил свою маму и всех ангелов на небесах. Эрик заявил, что хочет, чтобы все жили вместе, тогда все будут счастливы. Уолдо мягко расспрашивал мальчика, и вскоре выяснилось, что в действительности он больше всего боится, что его снова отправят в школу.
– Тогда решено, – сказал Уолдо с обезоруживающей улыбкой. – Утром ты будешь уходить в школу, а вечером возвращаться домой. Или мы найдем тебе учителя, и ты будешь заниматься дома.
Слезы Эрика мгновенно высохли.
– И вы с тетей Джо тоже там будете?
Уолдо взглянул на Джо и без колебаний сказал:
– А кому же там быть, как не мне или тете Джо? Эрик улыбнулся:
– И вы научите меня ездить верхом?
– Я же сказал, что научу.
– Можно я пожелаю всем спокойной ночи?
– Уже очень поздно, – ответила Джо. – Все уже спят. Кроме нас с дядей Уолдо.
– Тогда нельзя ли мне еще чашку шоколада?
– Думаю…
– Нет, – вмешался Уолдо, не дав Джо договорить. – Это уже похоже на шантаж. – Он поправил одеяло, накрыв Эрика до подбородка. – Сейчас засыпай, а завтра мы с тобой поговорим по-мужски.
В коридоре Джо, понизив голос, сказала:
– Нам нужно поговорить об Эрике до вашего мужского разговора.
– Я знаю. Если вы над этим задумаетесь, то ответ напрашивается сам собой. Я считаю, что это замечательное решение.
