Алексей Михайлович лил горькие слезы, просил его.
«Будут ли меня почитать как архипастыря и отца верховнейшего и дадут ли мне устроить церковь?» — грозно спросил молодого царя пожилой митрополит.
Все в Успенском соборе низко поклонились ему: все-то мы сделаем, как ты хочешь, только не откажи, друг царя добрый, стань патриархом! Никон совершил грубейшую, неисправляемую временем ошибку: он вынудил самодержца прилюдно лить слёзы и унижаться перед ним. Цари не прощают тех, кто вынуждает их унижаться перед ними.
Никон строго смотрел на людей. Царь, бояре, духовенство дали клятву. Он поверил в нее, в ее искренность и непорочность, запамятовав о том, как мало на Руси было выполненных клятв. 25 июля 1652 года Никон стал патриархом всея Руси.
По старому обычаю он первым делом занялся строительством своего монастыря, расположенного неподалеку от Валдайского озера и названного Иверским в честь Иверской иконы Божией матери, скопированной по заказу патриарха с одноименной иконы на Афоне. С этим делом Никон справился быстро.
Второе дело было сложнее. Ещё во времена Максима Грека священнослужители обратили внимание на разночтения в русских церковных книгах, на отличие их от греческих оригиналов. И обряды русской церкви отличались от обрядов византийской церкви.
«1. В тексте церковных книг была масса описок и опечаток, мелких недосмотров и разногласий в переводах одних и тех же молитв. Так, в одной и той же книге одна и та же молитва читается разно: то „смертию смерть наступил“, то „смертию смерть поправ“. Из этой массы несущественных погрешностей более вызывали споров и более значительными считались следующие: 1) лишнее слово в VIII числе Символа Веры — „и в Духа Св. Господа истиннаго и животворящаго…“ и т. д.
2. Наиболее выдающиеся отступления нашей церкви от Восточной в обрядах были таковы: 1) проскомидия совершалась на 7 просфорах вместо 5; 2) пели сугубую аллилуйя, т. е. два раза вместо трех, вместо трегубой; 3) совершали хождение по-солон, вместо того, чтобы ходить против солнца; 4) отпуск после часов священник говорил из царских врат, что теперь не делается; 5) крестились двумя перстами, а не тремя, как крестились на Востоке, и т. д.» (Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1987, стр. 423–424).
С. Ф. Платонов и другие историки считали, что «отступления Русской церкви от Восточной не восходили к догматам, были внешними, обрядовыми» (там же).
Перед тем как проследить основные вехи начала раскола в Русской православной церкви, следует подчеркнуть, что Никон не являлся инициатором реформ. Патриарх Паисий Иерусалимский в 1649 году, митрополит Назаретский Гавриил в 1651 году, патриарх Константинопольский в 1652 году указывали, побывав в Москве, на то, что в русских церковных книгах и в литургии есть требующие исправлений неточности. Посланные на Восток Арсений Суханов после четырехлетнего путешествия вернулся в Москву и в сочинении «проскинитарий» подтвердил обоснованность претензий столпов православной церкви.
Никон отыскал в патриаршей библиотеке грамоту об утверждении патриаршества, в которой кроме прочего было сказано о необходимости исправления текстов и обрядов русской церкви по образцам Византийской. То есть проблема данная назревала давно, и ее нужно было разрешать. Это понимали многие. И вполне вероятно, что одной из причин, побудивших Алексея Михайловича вознести Никона на вершину духовной власти, было… именно рядовое происхождение бывшего кожеозерского монаха. Очень часто такие люди проявляют рвение в конкретных делах, нуждающихся в смелых, упорных исполнителях.
В 1653 году Никон начал проводить реформу, заменил в одной из молитв 12 на 4 земных поклона. Это нововведение было сделано будто бы для того, чтобы посмотреть на реакцию возможных оппонентов. Она последовала тут же. Многие московские священники во главе со Стефаном Вонифатьевым, Иваном Неро- новым, Аввакумом, пользовавшимся заметным влиянием в царском дворце при патриархе Иосифе и утратившим свои позиции, объявили нововведение Никона еретическим и даже осмелились подать челобитную царю на его любимца. Алексей Михайлович поддержал патриарха. Борьба Никона с его противниками быстро разгорелась, хотя раскола еще не было.
В 1653 году на духовном соборе протопоп Неронов вступился за незаслуженно оговоренного по доносу Логгина. Защищая его, он не сдержался и честно сказал все, что думает о Никоне. Неронова сослали в монастырь. Аввакум, человек потрясающей силы духа и такого же несговорчивого нрава, переругался со священнослужителями Казанского собора и отправился молиться в небольшой сарай, громко повторяя по пути, что иной раз и конюшня лучше церкви. Его сослали в Тобольск.
Никон понял, что одними приказами дело он не завершит, а лишь наживет себе врагов, и решил созвать в Москве в 1654 году духовный собор. Алексей Михайлович поддержал его. Собор постановил послать в Константинополь 26 вопросов по интересующей Москву проблематике.
Патриарх Паисий ответил ему: «Не следует и ныне думать, будто наша православная вера развращается от того, если один говорит свое следование немного различно от другого в несущественных вещах, лишь бы только согласовался в важнейших, свойственных соборной церкви». Но далее следовало строгое поучение московского адресата, в котором патриарх Константинопольский отчитывал патриарха Московского за многочисленные нарушения, допускаемые в православных русских церквях, изъявлял желание, «чтобы всё это исправилось».
Никон, прочитав нравоучения Паисия, созвал собор, пригласив участвовать в нем антиохийского патриарха Макария, сербского Михаила и молдаванского и никейского митрополитов, которые воспользовались возможностью указать русским православным на их ошибки и возвысить тем самым себя. Особенно выделялся в хоре важных учителей голос антиохийского патриарха Макария. Он заявил о том, что «мы приняли предание изначала веры от св. апостол и св. отец и семи соборов творить знамение честного креста тремя первыми перстами десной руки, и кто из христиан православных не творит крестного знамения по преданию восточной церкви, сохраняемого от начала веры до сих пор, тот еретик и подражатель арменов; того ради, мы считаем такового отлученным от Отца и Сына и Св. Духа и проклятым». Никейский митрополит сказал, что на тех, кто крестится двумя перстами, а не тремя, «пребудет проклятие трехсот восьмидесяти св. Отец, собиравшихся в Никее и прочих соборов».
В Москву прибыл вторично посланный на Восток Арсений Суханов. Он доставил около 500 древних фолиантов, и Никон, официально поддержанный византийской церковью, организовал из киевских и греческих священнослужителей группу по исправлению книг.
Казалось, он всё делал верно, и тактически, и стратегически. В 1655 году вышла первая исправленная книга «Служебник». Никон и здесь подстраховал себя: работу зачитали на специально созванном соборе, ее одобрили патриарх антиохийский Макарий и митрополит сербский Гавриил.
В следующем году Никон занялся исправлением обрядов. В Москву дошли слухи о том, что многие русские люди недовольны нововведениями патриарха, полностью поддерживаемого царём. Никон продолжал реформы с упорством, упрямством и по привычной схеме: по любому значительному вопросу созывались соборы, патриарх умело руководил ими. Авторитет Никона, его воля делали свое дело: с 1653 по 1658 годы серьезных противников нововведений у патриарха не было за исключением протопопа Неронова. После суда над Логгином он был сослан в Спасо-Каменский монастырь, но не прекратил борьбу, восстанавливая людей Севера против патриарха. Вскоре протопопу удалось бежать, он прибыл в Москву, скрывался у надежных людей.
В 1656 году собор предал его анафеме. Некоторые специалисты называют сей акт началом раскола. Неронов вскоре после приговора добровольно прибыл к Никону, патриарх простил его, состоялось примирение, чисто внешнее.
Поддержанный Восточной церковью и папой римским Никон, видимо, был уверен в правильности избранного пути и в победе реформ. Только этим можно объяснить пренебрежительное отношение к противникам, которые, следует помнить, появились у него ещё в 1653 году, когда московские священники подали царю челобитную «против Никона в защиту двоеперстия, хотя двоеперстие стало возбраняться лишь с 1655–1656 годов». Да и ропот «снизу» — от прихожан — должен был насторожить Никона.
Оценивая деятельность Никона-реформатора и последствия его деятельности, необходимо помнить, что серьезные религиозные реформы во всех странах и во все времена сопровождались крупными социальными волнениями. Египетский фараон в 1419–1400 годах до н. э. Аменхотеп IV пытался осуществить
