энергию для того, чтобы заниматься другими вещами. Цена, которую приходится платить за невнимательность к своему здоровью — очень высока. Ее приходится платить не только болезнями и собственной смертью, но еще и тем, что из-за этого мы никогда не сможем собрать энергию, необходимую для нашего спасения.
* * *
Пока я залечивал свои раны, передвигаясь с помощью импровизированного посоха, служившего мне костылем, я не мог не обратить внимания на постоянное движение в доме целительницы. Вначале я не особенно различал людей, которых там видел, однако, спустя какое-то время, я начал отличать обитателей дома от тех, кто приходил за помощью или наносил случайные визиты.
Среди больных, местных обитателей, и тех, кто иногда наносил визиты, я подружился с одним очень странным старичком, который говорил, что страдал от язвы желудка, по его словам, «из-за злоупотребления алкоголем и всяким другим дерьмом».
Так вышло, что к дону Габинито, как звали этого старичка, все относились как к дворовой собаке, всегда говорили о нем с пренебрежением и, похоже, хотели, чтобы он убрался отсюда. Однако, по какой-то причине, мне нравилась его компания — мне было жаль его.
Донья Сильвия как-то раз даже предупредила меня, что мне не стоит слишком хорошо к нему относиться, потому что таким образом мы никогда от него не избавимся.
Я спросил:
— А почему вы хотите от него избавиться?
— Ах, Бино просто невыносим. Просто ему негде жить, вот он и застрял здесь у нас. Он пришел сюда больной малярией, все время бредил и был почти при смерти, ну мы его вылечили, а так как ему некуда было идти, то он здесь и остался. Представь себе, что однажды он совсем тронулся головой и начал ко мне приставать, вот только черта с два ему! Я врезала ему прямо по морде, да так, что сразу он отстал и быстренько протрезвел.
— Мне трудно поверить, что дон Габинито мог сделать такое. Он всегда такой мягкий и тактичный со всеми, и к тому же, всегда во всем помогает, — сказал я ей, и я честно так думал.
— Никогда не давай внешнему виду обмануть себя, всегда будь настороже! Помни, что волки иногда притворяются овцами, — она вдруг рассмеялась до слез над собственными словами.
Мне показалось, что она использовала какие-то библейские цитаты, чтобы указать на недостойное поведение старика, имея в виду в данном случае, что нужно всегда оставаться бдительным для того, чтобы противостоять плохому.
Дон Габинито все время был чем-то занят. Он активно заботился о больных, помогал им освоиться, приносил им воды или какой-нибудь лимонад, пока они ждали своей очереди. Он всегда обращался со всеми вежливо и деликатно, однако, если вдруг начинал говорить, то ни у кого не оставалось ни малейшего сомнения, что он совершенно свихнулся.
Много раз он даже начинал буйствовать, поэтому мы все предпочитали, чтобы он молчал, но когда был спокоен, дон Габинито обладал такой ясностью ума, от которой я приходил в восторг. Мы могли разговаривать обо всем — о науке, о религии, о культуре, — он был невероятно эрудирован, хотя иногда, по какой-то причине или без всякой причины, он мог внезапно потерять всю свою вменяемость и снова начинал бормотать какую-то бессмыслицу.
* * *
У дона Габинито имелась специальная наклонная доска на расчищенном месте у задней части дома. Однажды я спросил его о предназначении этой доски, и он пригласил меня встретиться с ним на этом месте ночью.
Снаружи дома стояла непроглядная темнота, так что до места нашей встречи мне пришлось идти на ощупь, продвигаясь вперед с помощью рук с максимальной осторожностью. Когда я пришел туда, там никого не было, и мне вдруг стало не по себе, однако почти сразу появился дон Габинито с керосиновой лампой в руках. Он был, как всегда, очень любезен, и спросил меня:
— Ты когда-нибудь занимался созерцанием звезд? — он с оживленным видом показал пальцем на мириады светящихся точек. Так как я всегда был большим любителем ночного неба, я ответил ему, что да, мне это очень нравится.
Тогда он продемонстрировал мне свое приспособление, у которого можно было менять как угол, так и направление, обеспечивая подвижность в триста-шестьдесят градусов. Я спросил у него, каким образом он использует эту наклонную доску, и он предложил мне ее опробовать, то есть на минутку расположиться на этом «обсерватории», как он ее называл.
Я прилег на деревянную доску — положение было довольно удобным. Направление, которое он установил, предоставляло великолепный обзор большого молочно-белого пятна Луны в бескрайнем небе. В тот раз мы говорили до поздней ночи, и он демонстрировал свои обширные познания в картографии звездного неба.
Для меня стало обычным делом встречаться с доном Габинито по ночам. Он научил меня определять положение звезд, о которых я до этого даже не слышал. Мои визиты к нему стали такими частыми, что он сконструировал для меня еще один наблюдательный пункт, и так мы проводили много ночных часов, разговаривая о звездах и о жизни.
Пока я с упоением созерцал красоту ночного неба, он учил меня распознавать созвездия и группы звезд, формирующие знаки зодиака, которые я знал по их популярным, научным и древним названиям. Каждую ночь мы могли часами заниматься идентификацией звезд. С его помощью я научился выделять очень редкие их группы, к примеру, одна из них, по его словам, представляла собой луч смерти, другая являлась орлом-стервятником в полете. Таким образом он давал самые невероятные и экзотические названия для нескольких особых звездных групп, которые хотел, чтобы я запомнил.
Однажды ночью мы разговаривали о созвездии Стрельца, и я спросил у него, верит ли он в гороскопы.
— В эти, которые печатают в газетах? — спросил он с изумлением. — Честно скажу, я может и сумасшедший, но не полный идиот. Хотя целители, которые живут здесь, верят, — добавил он, показывая на дом.
— Они верят в то, что пишут в газетах?
— Они верят во всякую разную чепуху, которую им только расскажут, — ответил он, едва сдерживая смех, но чуть позже пояснил:
— Ну ладно, они может и не читают газет, но они верят в то, что звезды влияют на людей. Это то знание, которое они унаследовали от своих предков.
— А вы знаете, откуда взялось это знание? — поинтересовался я.
— Только то, что они сами об этом рассказывали. — И он в поучительной манере представил мне знание древних, описывая характеристики звезд в форме историй и мифов о мистических персонажах, которых брал из литературы или традиционных преданий или, быть может, выдумывал самостоятельно.
Он рассказал мне о влиянии, которое оказывает Луна на нашу планету, и о том, каким образом она воздействует на всех живых существ, включая людей. В качестве примера он привел довольно широко известную закономерность, что в полнолуние происходит больше преступлений и несчастных случаев. Также до сих пор считается загадкой, что женщины больше склонны рожать в то время, когда Луна находится в восходящей фазе, ближе к полнолунию.
Понимание отношений между нами и Вселенной, и того, как в целом на нас влияют ее эманации, является жизненно важным условием для достижения гармонии с нашей окружающей средой и с нашими собратьями.
Согласно тому, что объяснял мне дон Габинито, в космосе существуют законы притяжения и отталкивания. Он утверждал, что энергия постоянно течет из одного места в другое, в соответствии с определенными регулярными циклами, и что крайне важно понимать, как на нас влияют все эти колебания энергии.
