Они выпили по чашке кофе, которое молча подал им хозяин. Затем расплатились и пошли к своим машинам, провожаемые теми же ленивыми взглядами жвачных сыновей. Выехав на Ярославское шоссе, „Жигули“ и „Москвич“ развернулись в разные стороны. Тероян и Юнгов вышли, встретились посередине и попрощались.
— Забыл тебе сказать, — произнес напоследок Юнгов. — В переводе с арабского слово „абуфихамет“ означает — дьявол.
Глава пятая
ТЕАТР ОДНОГО АКТЕРА И ДЛЯ ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ
— А я думала, вы вернетесь пораньше, — чуть обиженно сказала Глория, когда он открыл дверь и вошел в квартиру. В ее голосе Терояну даже послышались капризные нотки, словно по его вине она проскучала несколько часов. — Я приготовила вам обед, потушила мясо с картошкой. Не знаю, правда, может быть, вы вегетарианец, а мясо держите для гостей?
— Нет, я ем все, что шевелится.
— И вы не оставили инструкций — могу ли я смотреть телевизор? На всякий случай я не стала его включать.
— Правильно, — согласился Тероян. — Он приводит человека в полужидкое состояние. Для переливания из пустого в порожнее. Вы не забыли, что мы приглашены в гости?
— Нет. Я готова.
На ней было одето то же, что и днем, но что-то изменилось. Нарочито небрежно уложенные светлые волосы, несколько прядей которых опускалось на правую бровь? Чуть тронутое косметикой лицо, подведенные приоткрытые губы, показывающие кончики верхних белых зубов? Тероян не мог понять — что? В синеве глаз плескалось какое-то ожидание, они стали еще больше, еще шире распахнуты в этот мир. Она словно бы осторожно выглядывала из полутемного убежища, не решаясь выйти на свет. И вдруг он догадался, что происходит, почему он был удивлен ее видом.
Просто, покинув ее на несколько часов, он оставил в памяти один образ, а вернувшись домой, увидел немного иной, потому что сами глаза ее, хранившие тайну, менялись, к ним невозможно было привыкнуть, на них хотелось смотреть и смотреть. В этом явлении было что-то колдовское, гипнотическое, они притягивали магнитом. В эти глубокие озера он погружался целиком, зная, что никогда не достигнет дна. И то, как она глядела на него, — тоже было загадкой: как приглашение к лунной прогулке.
С трудом оторвав от нее взгляд, смутившись, Тероян отошел к окну. Но и спиной он чувствовал два синих луча, пробивающихся к его сознанию, их мистическую силу, исполненную женственной мягкости. Поразительно, но он начинал бояться их власти над ним. Впрочем, такой плен для мужчины не грозит бесчестием, но он способен лишить его разума, что происходило во все времена, начиная с Адама и Евы.
Часы показывали половину шестого.
— Вам знакомо такое имя — Саддак Хашиги? — спросил Тероян, оборачиваясь к Глории. Она задумалась.
— Нет, впервые слышу. Может быть… в прошлом? — с какой-то надеждой спросила девушка. И вновь две волны настигли его.
— А Медвежьи Озера? — продолжил Тероян.
— Где это?
— Под Москвой.
— Там, где мы с вами встретились?
— Почти.
— Вы думаете — я была там?
— Это трудно утверждать определенно.
— Но вы сегодня вернулись оттуда?
— Да. И пока никаких результатов.
— Тим-Тимофеевич, ответьте мне на один вопрос, — девушка чуть улыбнулась — краешками губ.
— Валяйте.
— Валяю, — в тон ему ответила Глория. — Я не буду вмешиваться в ваши профессиональные медицинские секреты, но… каким образом вы собираетесь вернуть мне мое „Я“, мою память?
— Так, — сказал Тероян, усаживаясь в кресло. — Хорошо. Поговорим откровенно, — он подождал, пока девушка устроится напротив. — У меня есть основания предполагать, что вы явились свидетелем некоего… события, — он специально заменил „преступление“ более мягким словом. — Которое повлияло на ваш мозг таким образом, что оказались заблокированными некоторые участки. В частности, все, связанное с вашей личной жизнью. Естественно, стерлось и это… событие. Определив природу его, мы найдем искомое причину поразившего вас недуга. Это как найти нужный узелок в спутавшемся клубке ниток. Всего один- единственный узелок. Потянув за него, мы распутаем весь клубок. Чем я и занимаюсь.
— Тим, я уже сказала, что полностью доверяю вам, — мягко произнесла Глория. — Но ведь вы понимаете, что невозможно разыскать этот узелок, исключая меня из вашего… расследования. Как вы можете самостоятельно найти его, плавая в этих ваших Медвежьих Озерах, оставляя меня дома, как лишний и ненужный предмет? Так не получится. Я же не зонтик, который только для определенной погоды годится.
— Логично, — согласился Тероян. — И вполне разумно. Но я не уверен в степени риска. И в той опасности, которая может вам угрожать при определенных обстоятельствах. Например, при факторе внезапности. Когда вы повторно испытаете шок. Тогда „зонтик“, говоря вашим языком, не раскроется никогда.
— Но ваши поиски не дадут результата, — покачала она головой. — Я должна быть рядом.
— Вы и так рядом, — сказал он, а сам подумал, что, возможно, даже более чем рядом. Она уже где-то в нем, в его подсознании, постоянно. И он впустил ее туда сам, добровольно. Не на свою ли беду?
— Сегодня я этого не ощутила, — произнесла Глория. И твердо добавила: — Мы должны быть вместе. Мы должны вместе проделать весь путь.
Тероян раздумывал, глядя на нее. Молчала и девушка, выжидательно ловя его взгляд. В иной ситуации фраза, произнесенная ею: „Мы должны быть вместе“ — составила бы счастье любого мужчины, столь много она обещала. Но сейчас было иное положение, и иная судьба могла ожидать их обоих. Имел ли он право сразу же подключить ее к своим поискам?
— Я стану вашей тенью, — попросила Глория, прервав его размышления. Поверьте, я уже достаточно сильна, чтобы справиться со своим состоянием. Ведь, согласитесь, вы пока бродите в потемках, как и я?
— У меня уже есть кое-какие предположения, — промолвил наконец Тероян. — Кроме того, я мужчина, мне легче выдержать испытания. Я просто физически сильнее.
— Ну что это за аргумент! — возмутилась Глория. — Прямо какая-то расовая дискриминация. Встаньте, пожалуйста. Тероян послушно поднялся, не понимая, что она задумала.
— Протяните руку, — попросила она. А когда он протянул к ней ладонь, то Глория каким-то хитрым приемом ухватила его за предплечье, согнувшись, развернулась спиной, — и вот он уже перелетел через нее, распластавшись на ковре.
— Ну… знаете ли! — оправившись от изумления, произнес Тероян, потирая плечо. Девушка победоносно стояла над ним, уперев кулачки в бока и расставив ноги. Она пружинисто подпрыгнула и пяткой достала до одной из книжных полок, сбив на пол стоявшую там новогоднюю свечу. Потом посмотрела на продолжавшего лежать Терояна и улыбнулась.
— Вспомнилось что-то такое, — застенчиво сказала она. — Из дзюдо и каратэ. Может быть, я мастер спорта? Чемпионка мира?
— Вы — большая жульница, — поправил ее Тероян, поднимаясь. — Надо же предупреждать, право слово. Впрочем, рефлексы и навыки при такой амнезии не теряются, вы правы. Черт, кажется, вы мне
