палец, перемешала и высыпала немного хлопьев себе на ладонь. По ее ладони ползли маленькие белые червячки. Алла зажала рот рукой и побежала в туалет – ее вырвало. Лешка кричал ей из кухни, что сваренные червяки червяками не считаются.
Они сидели в Лешкиной комнате, когда в квартиру кто-то пришел. Лешка напрягся и покраснел.
– Кто это?
– Отец, наверное.
Судя по звукам, Лешкин отец пришел не один. С женщиной.
Алла с Лешкой сидели на диване и молчали. В стене над диваном торчал огромный гвоздь. На гвозде висел нос. Красный. На резинке. Обычный клоунский нос. Краска потрескалась. Резинка была связана узлами в двух местах. «Это мамин. Она в нем выступала», – сказал Лешка и опять замолчал. Из соседней комнаты послышались приглушенные звуки – равномерные удары в стену. Лешка опять резко покраснел, что при своей природной рыжине делал мгновенно. «Пойдем к тебе», – сказал шепотом он. В коридоре Алла увидела Тихона, который пристраивался в огромную, чуть ли не сорокового размера, с выдавленной косточкой, туфлю гостьи.
Они сдавали экзамены. Впереди было лето и последний класс – выпускной. Лешка забежал к Алле вечером.
– Алка, поехали в лагерь! – закричал он. – В Эстонию. Клево?
– Я не люблю лагеря. Я была один раз – в осетинском, – ответила Алла.
– Да ты что? Это же в Эстонии. И лагерь не пионерский, а трудовой. Можно денег заработать. Сегодня списки составляли. Я тебя вписал. Только там нужно разрешение от родителей. Может, мне Екатерина Андреевна напишет?
– Не знаю, сам у нее и спроси.
Лешка побежал на кухню, где Екатерина Андреевна пекла шарлотку.
– Лешенька, пирог будешь? – спросила она.
– Буду, Катьандревна, напишите мне разрешение в лагерь. Им все равно от кого. А отцу долго объяснять. Ему сейчас не до этого.
– Какой лагерь, Лешенька?
– Трудовой. В Эстонии. Можно денег заработать. Полдня – на грядке, полдня свободен.
– А где именно?
– Под Таллином. Не помню, как эта деревня называется. Я и Алку записал. Только она отказывается.
– Не знаю, Лешенька, не уверена, что это хорошая идея.
– С нами едут трудовик и физрук. Из нашего класса десять человек записались. Из других школ тоже едут. Не волнуйтесь. Там нам даже экскурсии по Таллину обещали – на выходных. И можно ехать на любой срок – на месяц, на два, на все лето. А что тут сидеть? И вы от нас отдохнете. Соглашайтесь, Катьандревна. Пожалуйста.
– Хорошо, тебе я разрешение напишу. При одном условии. Ты мне будешь звонить раз в неделю. А насчет Аллы я не уверена. Мне кажется, это не для нее.
Екатерина Андреевна положила Лешке кусок шарлотки и села писать разрешение на поездку. На кухню зашла Алла.
– А кто еще из наших едет?
– Записались почти все ребята. И кто-то из девчонок.
– А Ирка едет?
– Угу, – кивнул Лешка, запихивая очередной кусок шарлотки в рот.
– Мама, и мне пиши разрешение. Я тоже поеду.
– Алуша, ты хорошо подумала? Может, не стоит? – Екатерина Андреевна удивилась.
– А почему бы и нет? Лешка, там хорошо заплатят? – уперлась Алла.
– Еще как. Рубль сорок за грядку, – с набитым ртом ответил Лешка.
– Хорошо, – согласилась Екатерина Андреевна, – только пообещайте мне звонить каждую неделю. И, Алуша, если тебе не понравится или будет тяжело, тут же возвращайся. Лешенька, а ты за ней присматривай. Если что, с тебя спрашивать буду. Все-таки ты уже мужчина.
– Не волнуйтесь.
В Эстонию они ехали на поезде. Было весело. Лешка играл на гитаре, все пели песни. Алла даже с Иркой помирилась – на соседних полках спали.
Их поселили в здании бывшей спортивной школы. Палата мальчиков, палата девочек, две палаты для вожатых. Ирка в знак примирения выбрала кровать рядом с Аллой. Забежал Лешка – два таза эмалированных принес. Для стирки. И кипятильник.
Они приехали в субботу. А в воскресенье всех на автобусе повезли в Таллин. Дали четыре часа на прогулку и велели вернуться на автобусную станцию. Все разбрелись кто куда. Алла с Иркой и Лешкой решили пойти в центр города.
Алла никогда не была в таком красивом городе. На площади играл уличный оркестр, люди сидели за столиками в открытых кафе и пили кофе.
– Алка, смотри. – Ирка показывала рукой в сторону. – Что это?
Алла повернулась и увидела маленькую тележку. Наверху пирамидками стояли вафельные трубочки. У тележки крутились две маленькие девочки. Им в пирамидки накладывали разноцветные шарики.
– Это мороженое. Пойдем? У меня есть деньги.
Они стояли перед стеклянной загородкой и разглядывали контейнеры с мороженым всех цветов – зеленое, красное, розовое… Над каждым контейнером стояли надписи. Совершенно непонятные.
– Ты какое хочешь? – спросила Алла.
– Не знаю, – прошептала Ирка. – А можно сразу несколько?
– Наверное, вон девочки по три шарика брали.
Лешка сообразил первым. Он ткнул пальцем через стекло в зеленый контейнер. Продавец достал из пирамидки одну вафельную трубочку и положил зеленый шарик. Алла с Иркой тоже ткнули пальцами.
Они сели на ступени какого-то храма и ели мороженое.
– В магазин зайдем? – предложила Ирка. – Смотри, тут все в джинсовых шортах ходят. Давай такие же купим!
– Давай, – согласилась Алла.
– Я вас тут подожду, – сказал Лешка.
Алла с Иркой забежали в магазинчик напротив. Стояли у вешалок и перебирали наряды. Красивые до безумия. Ирка пнула Аллу в бок:
– Смотри.
У кассы стояла девушка. Покупала шорты. Отдала кассирше сто рублей. Взяла мелочью сдачу.
– Ни фига себе, – сказала Ирка, – сотня. Пойдем отсюда.
Они выбежали из магазина.
– Ну как? – спросил Лешка.
– Ничего особенного, – хмыкнула Ирка.
Вечером в лагере был праздничный ужин. До столовой их тоже везли на автобусе. Там на железной стойке стояли блюда. Можно было брать и садиться за стол. Тут же возникла сутолока. Никто не знал, что лежит в тарелках. Суп – еще понятно. Но почему вечером? И почему он белый и густой? Может, это не суп, а соус?
И тарелочки маленькие, на несколько ложек. Запеканка мясная.
– А это что? – Лешка взял со стойки что-то зеленое, как желе. Понюхал.
– Не знаю, – ответила Алла, – может, десерт? Возьми, попробуем.
– Сама и пробуй. – Лешка поставил красивое блюдце с зеленым содержимым Алле на поднос.
– Вкусно. Только непонятно из чего, – сказала, попробовав, Алла.
Вечером после ужина все собрались в палате у девочек – пели песни, ели колбасу, привезенную из Москвы. В соседней палате сидели вожатые. Пили ликер «Старый Таллин». Лешка, назначенный дежурным по отряду, сбегал и все узнал.
В понедельник их повезли на работу. Нужно было прополоть свеклу. Каждому дали по грядке и по паре
