– Вы надолго приехали? – спросила Алла.
– Наверное. Мне операцию надо делать. На глазах.
– А что у тебя?
– Что-то с сетчаткой. Одним глазом не вижу.
Как рассказала Лариса, у нее во Владикавказе жених был. Осетин. Красивый парень. Из богатой семьи. Год за Ларисой ходил. Золото дарил – цепочку и браслет. Лариса продемонстрировала дары. В рестораны водил, денег давал, замуж звал. Только его родня была против – они ему другую девушку присмотрели. Осетинку. С приданым. Из хорошей семьи. Только он от Ларисы не отступался. А она с другим загуляла. Не то чтобы загуляла. Так, на дискотеку один раз сходила. А этот ждал около дома. Поймал Ларису и избил ее до черноты за то, что с другим пошла. Лариса еле до дома доковыляла.
Тетя Регина полгорода на уши поставила – посадить его хотела за хулиганство. Но ей дали понять, что лучше не связываться – у несостоявшегося жениха влиятельные родственники. Только хуже будет. Тем более свидетелей не было.
У Ларисы и так был сильный минус, а после избиения она вообще на один глаз ослепла. Вот они и решили в Москву ехать – операцию делать.
– Я тут у вас поживу, – сказала Лариса. – Так мама моя сказала.
– А-а-а… – протянула Алла. – А как Сашка? Он же тоже в Москве. Учится. Они с другом вроде бы квартиру снимают. – Алла не хотела, чтобы в их квартире поселилась Лариса.
– Ты вспомнила… Он давно не учится. Вылетел через полгода. Поболтался в Москве и назад домой вернулся.
– А мы ничего не знали.
– Мама не хотела Екатерине Андреевне говорить. Боялась, что твоя мама про долг вспомнит.
– А что он там делает, во Владикавказе?
– Ничего не делает. Шляется. Я точно у вас останусь. Не могу больше их скандалы слушать. Орут все время. Мать аракой с утра наливается.
– А дядя Володя?
– Папа? Тоже дома сидит. Уже даже не вяжет. Сторожем подрабатывает. А мама нянечкой в детском саду. На полставки. Плюс пенсия. Мне замуж надо. Чтобы у них на шее не сидеть. Мать мне все уши прожужжала. Может, ты меня с кем-нибудь познакомишь?
– А ты учишься?
– Техникум окончила. Я – художник-оформитель.
Екатерина Андреевна дала деньги на операцию. Регина уехала во Владикавказ, а Лариса осталась.
Ларисе передался единственный талант отца – рисовать. Она все время что-то рисовала – портреты, пейзажи, натюрморты, карикатуры. Ей было все равно что. Рука с карандашом или кистью подрагивала. Не так сильно, как в детстве, но было заметно. Екатерина Андреевна обрамляла ее картины и вешала на стену.
– Ларочка очень талантлива, – говорила Екатерина Андреевна Алле.
Лариса не села на шею Екатерине Андреевне. Бегала за продуктами, «генералила» квартиру, гладила белье. Готовить, правда, не умела. Екатерина Андреевна не могла на нее нарадоваться. Алла злилась. Лариса и на работу пыталась пристроиться. Только ее без московской прописки никуда не брали. Екатерина Андреевна прописала дочь подруги у себя. Но с работой все равно не клеилось. Ларисе было все равно, куда идти, но Екатерина Андреевна считала, что Ларисе нужно достойное место. Где ее талант будет развиваться. Она пристроила Ларису к себе в издательство – в художественную редакцию.
В издательстве Лариса нашла себе мужа – Георгия.
Гоша был сыном дипломата. Гошин папа давно вышел на почетную пенсию и писал рассказы. Гоша, проведший детство во Франции, где служил отец, окончил МГИМО и пошел по протоптанной дорожке – в МИД. В издательство Гошу занесло по делу – поговорить с бывшим однокурсником, который заведовал там отделом, по поводу возможности публикации отцовского сборника рассказов.
В местной столовой Гоша увидел Ларису. Та с аппетитом ела пирожок с мясом.
– Девушка, вы так заразительно жуете, – сказал Гоша.
Лариса расхохоталась. Гоша увидел ямочки у нее на щеках и предложил продолжить знакомство – вечером, в ресторане.
Лариса отпросилась с работы и прибежала домой – нарядиться.
– Ой, Катьандревна, что мне надеть? Может, это платье? – Лариса крутилась перед зеркалом.
Екатерина Андреевна улыбалась.
– Осторожнее, Ларочка, – предупредила она. – Ты еще очень молода. Не наделай ошибок.
– Да ладно вам, Катьандревна, схожу в ресторан, что такого?
После ресторана Гоша спросил, где живет хохотушка Ларочка. «В Чертаново», – гордо ответила Лариса. «С вами хоть в Чертаново, хоть на край света», – сказал Гоша и поймал такси. В машине они целовались. Таксист ухмылялся.
Екатерина Андреевна сразу поняла – Лариса влюбилась. Она хотела предупредить – не возлагать особых надежд на Гошу, потому что он – другого круга, но не знала, как сказать это помягче. Поэтому молчала. Лариса бы все равно не послушалась.
Гоша стал чаще заходить в издательство. Заглядывал в отдел к Ларисе. Они ходили в кино, в рестораны, в гости.
– Катьандревна, а почему он меня к себе в гости не приглашает? И к нам не идет? Я ему предлагала зайти, с вами познакомиться. Тут что, не принято?
– Ларочка, вы еще недостаточно хорошо друг друга знаете. А знакомство с семьей – ответственный шаг.
Лариса все ждала, когда Гоша приведет ее домой и предложит остаться на ночь. Представляла себе огромную кровать, шампанское, фрукты. И кольцо в красной коробочке – утром. Даже поделилась своими мечтами с Екатериной Андреевной.
Екатерина Андреевна дождалась, когда Лариса убежит на свидание с Гошей, и набрала номер Регины.
– Регина, я должна поставить тебя в известность. У Ларисы роман. Не знаю, как далеко там все зашло, но я волнуюсь. Она такая наивная.
– А что за парень? – спросила Регина.
– Очень приличный, судя по ее рассказам. Из дипломатической семьи.
– У Ларки глаз-алмаз.
– Регина, как ты не понимаешь. Она не из их круга.
– Ой, не начинай. Развела пафос – их круг, не их круг. Мы тоже не из кукурузы вылезли. Будет поумнее, залетит. Тогда никуда не денется – женится.
– Регина, а если не женится? Ты что, не помнишь, как я Алку родила?
– Ты – дура, а Ларка у меня – с головой. Она своего добьется.
– Ладно, мое дело – предупредить. В конце концов, я ей не мать, не могу запрещать.
– Вот и не лезь. Глядишь, родственниками дипломатов станем.
Регина как в воду глядела. Лариса пришла с работы заплаканная.
– Ларочка, что случилось? Тебя кто-то обидел? – разволновалась Екатерина Андреевна.
– Не знаю, что со мной. Тошнит и голова кружится. И грудь болит.
Екатерина Андреевна опустилась на стул.
– Лариса, а ты не беременна? У вас с Гошей что-то было?
– Было, – призналась Лариса.
Было не на большой кровати в квартире, как мечтала Лариса, а на издательском столе в кабинете Гошиного однокурсника.
– А Гоша знает? – спросила Екатерина Андреевна.
– Нет.
– Так ты скажи ему.
– Боюсь.
Лариса рассказала все Гоше. Гоша молчал и кивал.