– Переехали. Квартиру снимаем, – сказала Ирка.
– Молодцы. Я слышала, вы поженились…
– Да, поженились. – Ирка растоптала окурок и пыталась прикурить новую сигарету, закрываясь ладонью от ветра. Лешка хлебал пиво.
– Чем занимаетесь? – спросила Алла.
– Я работаю, – ответила Ирка. – В Сбербанке. А этот, – она кивнула на Лешку, – ни хрена не делает. На гитаре бренчит целыми днями.
– У нас группа, – сказал Лешка.
– Ага, группа, четыре придурка, – пояснила Ирка. – Собираются в квартире, типа репетируют, а соседи ментов вызывают.
– У тебя деньги есть? – перебил Ирку Лешка.
– Есть немного, а что?
– Купи билеты на наш концерт, – попросил он и полез в карман.
– Давай, с удовольствием.
– А купи десять, – попросил Лешка.
Ирка посмотрела на него зло и наконец прикурила сигарету.
– Зачем мне десять?
Лешка начал путано объяснять про трудности с клубом, с распространением билетов. Алла ничего не поняла.
– Не давай ему денег, лучше скажи, чтоб делом наконец занялся. Не могу я больше… Ладно, пока. – Ирка пошла к своему подъезду.
Алла с Лешкой стояли у машины.
– Ну а ты как? – спросил Лешка.
– Нормально. Без изменений.
– Ты приходи к нам на концерт.
– Приду, если получится.
Лешка вскинул голову и пошел в Иркин подъезд.
Алла пошла к себе.
На кухне сидели тетя Лиля и Виктор Ильич. Рука Виктора Ильича лежала на коленке у тети Лили. Лиля руку не сбрасывала. Екатерина Андреевна ставила на стол бокалы для вина. У Аллы было одно желание – развернуться и уйти. Эта семейная сага никогда не закончится… Алла, как всегда, уронила палку Виктора Ильича, которая стояла в прихожей.
– Здрасьте, – поздоровалась Алла, – что отмечаете?
– Виктор Ильич и тетя Лиля решили пожениться, – ответила Екатерина Андреевна.
– Поздравляю, – сказала Алла и ушла к себе в комнату.
А потом была свадьба. Гуляли в ресторане. Виктор Ильич надел тот же костюм, в котором ходил женихаться к Екатерине Андреевне. Лиля – в выходном платье Екатерины Андреевны. Из приглашенных – друзья Виктора Ильича. Те две семейные пары, которых Алла помнила по незадавшейся помолвке своей матери. Алла не хотела идти на свадьбу, но Екатерина Андреевна сказала, что это будет неприлично.
Была и Машка. Алла ее сначала даже не узнала. Машка стала девушкой. Вся черная, с ног до головы. Черная помада на губах, черный лак на ногтях, черная куртка, черная мини-юбка.
Алла села рядом с Машкой.
– Привет, ты меня помнишь? – сказала она.
– Помню.
– А ты говорила, что мы больше не увидимся. Вот увиделись.
– И чё ты так радуешься?
– А ты не рада?
– Старый козел трахнул мою мамашу, потому что со мной обломался. Тоже мне праздничек… Достает меня все время. Я из дома убегу, если он к нам переедет. Ненавижу его.
– Что ты имеешь в виду? – Алла уже поняла, что Машка имела в виду, но не хотела в это верить.
– А к тебе он чё, не приставал? Когда к твоей мамаше ходил?
– Нет. Только просил уйти куда-нибудь, погулять. Я ему мешала. Маш, а он что-нибудь сделал? – Алла испугалась. Задним числом. За себя, за Екатерину Андреевну…
– Щас. Как будто я не понимала, что ему надо. Типа поговорить ко мне в комнату заходил. То руку мне на коленку положит и гладит. То за плечи обнимет. Еще просил меня на коленях у него посидеть – извращенец старый. И нотации все читал – про учебу… А потом мне надоели его зажимания, я и дала ему по яйцам. Вот этим самым ботинком. – Машка вытянула ногу и продемонстрировала обувь – высокий тяжелый ботинок на рифленой подошве.
– Ты молодец. Правильно. Я бы не смогла так…
– Я вот удивляюсь, как он смог после этого с моей мамашей трахаться? Я ему так заехала…
– Маш, но ты же еще маленькая… И Виктор Ильич не похож на человека, который будет к дочери своей невесты лезть. – У Аллы вдруг мелькнула догадка, что Машка все придумала. Или ей показалось. В силу возраста.
– И ты туда же. Не веришь. Мне и мамаша моя не поверила. Сказала, что она сама просила Виктора Ильича со мной поговорить по поводу учебы. А я типа специально на него наговариваю, чтобы их свадьбу расстроить и матери всю жизнь сломать. Больно мне надо.
– Может, тебе правда показалось?
– Ага. Показалось. Тебе бы так показалось…
– А Виктор Ильич?
– А что он? Конечно, все на меня свалил. Сказал моей мамаше, что я сама к нему на колени садилась. Меня мать после этих разборок из дома выгнала. Сказала, чтобы я ей на глаза не попадалась.
– А ты?
– Я у подружки жила. Потом вернулась. Пусть мать уходит, если ей так хочется. И живет с этим хромым маразматиком. У него же квартира какая-то офигенная. Он все уши ей прожужжал про эту квартиру. Вот пусть и валят туда.
И тут Алла вспомнила про Димочку.
– Маш, а помнишь, мы на похоронах Дины Матвеевны, твоей бабушки, договорились – когда ты вырастешь, я отдам мешочек с ее драгоценностями. Ты меня просила их сохранить. Боялась, что твоя мама выбросит.
– Не помню. А чё там, брюлики?
– Нет. Бижутерия в основном. Еще менора и мезуза. И книга – «Рецепты еврейской кухни». Все у нас хранится. Твой отец перед отъездом просил меня тебе все отдать.
– Ну, а чё там конкретно из ценного?
– Точно не помню. Ожерелье из речного жемчуга, кольцо янтарное, по-моему.
– А тебе что, не надо? Ты даром отдать хочешь или за деньги?
– Да нет, просто так…
– А чё ты такая добрая?
– Маш, твой отец хотел, чтобы бабушкины вещи у тебя были.
– Он мне не отец. Мне вообще никто не нужен, понятно? Оставьте меня в покое. И ты отвали.
Машка резко встала из-за стола.
– Маша, ты куда? – встрепенулась тетя Лиля.
– Да пошла ты… – огрызнулась Маша.
– У нее переходный возраст, – сказала тетя Лиля друзьям Виктора Ильича, – перебесится и успокоится.
Гости ели, пили. Заиграла музыка – все пошли танцевать. Алле было скучно, очень хотелось уйти. Еще ее сильно взволновал рассказ Маши – верить или не верить ей? И рассказать ли маме? Алла решила, что не стоит. Раз уж тетя Лиля не поверила Машке, то Екатерина Андреевна точно не поверит.
