больше принимать решения за меня, как ты это сделал, затеяв историю с похищением, хорошо?
— Согласен, — улыбнулся Энрико. — А ты, сестричка, и правда выросла за последнее время.
На том они и порешили.
Несколько следующих дней Кэролин практически жила в больнице. Спала на кресле-кровати, изредка перекусывала в кафе и почти все время находилась с Нэнси, чувствуя, насколько той необходима поддержка родных людей. С сестрой, по мнению врачей, все было в порядке, но ребенок еще пока нуждался в постоянном медицинском наблюдении, поскольку сильно ослаб во время родов.
Но все-таки на сердце у Кэролин скребли кошки. Ее не покидали мысли об Алексе.
Энрико сказал, что Нэнси до сих пор считает его другом семьи. Да и вряд ли она поверит в то, что произошло на самом деле.
Кэролин рассказала ему о том, как она пыталась остановить Алекса. Однако о своей любви промолчала. Им пока не надо ничего знать об их тайном соглашении.
Вернувшись в больницу и почувствовав себя слишком усталой, она прилегла отдохнуть. Однако сон не шел, а тревожные мысли об Алексе не отпускали. Тогда девушка решила прогуляться перед сном. Надев джинсы и кофточку, Кэрри вышла на улицу. Легкий ветерок освежал, отгоняя тоску, и она бодро зашагала в сторону парка. Добравшись до тенистой аллеи, решила присесть на скамью с удобной деревянной спинкой, но неожиданно ее окружили вездесущие репортеры.
— Что вы можете сказать о ваших отношениях с Алехандро Тореро? Знают ли о них ваши родные или это тайна?
Кэролин замерла, щурясь от фотовспышек.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответила она.
— В утренних газетах были опубликованы ваши фотографии, как вы танцуете в ресторане, мисс Коллинз.
Она пыталась понять, о чем они говорят. Какой ресторан, какие танцы? То ли у них был плохой английский, то ли она ничего не поняла. Единственный раз она танцевала с Алексом в тот самый вечер их помолвки. И тут ее осенило, она вспомнила, что их же тогда кто-то снимал.
— Этого не может быть. Снимки фальшивые, — попыталась Кэрри замять ситуацию. Ей было ни к чему, чтобы кто-то разнюхал правду об их отношениях.
— Вы — Кэролин Коллинз, сестра жены графа Энрико Дольче?
Ей стало не по себе и захотелось убежать.
— Это правда, что вы с Алексом Тореро любовники? — продолжали пытать ее репортеры.
— Нет, не правда, — единственное, что она могла сказать.
— Как же быть с фотографиями?
— Простите, мне надо идти. — Поднявшись, Кэролин резко развернулась и зашагала в сторону больницы.
Ей надо было обо всем переговорить с Энрико.
Ворвавшись в приемный покой, она увидела мужа сестры, сидящего в кресле с газетой в руках. О нет, только не это, мысленно простонала Кэролин. Лучше бы он узнал о помолвке от нее самой.
Девушка бессильно опустилась рядом с ним и взглянула украдкой на первую страницу. Там было расположено во всю полосу цветное фото. Кэролин замерла в ожидании.
— О Господи, — прошептала она.
— Да уж, — ответил Энрико.
— Как нам скрыть это от Нэнси?
— Уже никак. Она сама передала мне эту газету. Ей принесли ее сегодня без моего ведома медсестры. Несчастливая случайность. Вот как это называется.
Все пропало! Кэролин закрыла лицо руками.
После нелегкого объяснения с Нэнси Кэролин понуро зашагала к своему креслу-кровати в комнату для отдыха медперсонала. Больше всего Нэнси огорчили не фотографии, а известие о крахе их компании, известие о новом ее владельце. Ругать подлеца она была не в силах, потому что ее состояние было на грани обморока. Кэролин напрасно пыталась ее успокоить. Подошедший дежурный врач буквально выпроводил ее из палаты.
Вернувшись в свое временное пристанище, она бросилась к телефону и тут же набрала номер Тореро.
— Алекс, это Кэролин. Мне надо с тобой увидеться.
Он вскоре подъехал и забрал ее из больницы. Сидя в машине, она с болью всматривалась в его лицо, на котором обозначились новые морщинки. Они собрались вокруг плотно сжатых губ и свидетельствовали о переживаниях. Сострадание и любовь захлестнули ее с головой.
— Я бы хотела ненавидеть тебя, — начала девушка, — поскольку ты заслужил такое отношение своими действиями. Его лицо побледнело, он пристально вглядывался в пространство за передним стеклом. — Знаешь, давай поедем куда-нибудь, где сможем спокойно поговорить, — предложил Алекс и тут же отъехал от больницы.
Они остановились в глубине тенистого парка, в безлюдном месте среди деревьев и кустов, чтобы никто не увидел их вдвоем. Сюда журналисты не доберутся.
— Слушай, — промолвила наконец Кэролин. — Ты должен был видеть это безобразие в газетах. Теперь Нэнси и Энрико все знают. Однако репортерам, которые напали на меня в парке, я ничего не сказала, послав их на все четыре стороны. Никто не имеет право лезть в нашу личную жизнь, так ведь?
Алекс молча кивнул. Откуда в этой девочке столько смелости и решимости бороться?
Вздохнув, Кэролин только улыбнулась и взяла Алекса за руку. Он с удивлением и робкой надеждой взглянул на нее.
— Раз все знают о наших отношениях, может, нам все же пожениться? — тихо предложил он.
После недолгих раздумий Кэролин сказала:
— Ты прав. Тайны больше нет, поэтому я согласна. Если ты, конечно, не отказался от своего слова вернуть компанию Энрико.
— Не отказался, поверь. Не такой уж я и подлец, как все обо мне думают. — Он горько усмехнулся.
— Я верила в тебя, дорогой, — поцеловала его Кэролин. На сердце у нее стало немного легче. Но только немного, поскольку еще предстояло закончить сложное объяснение с сестрой.
А пока что они могли воспользоваться одиночеством, чтобы побыть немного вместе.
Вернувшись в больницу, Кэролин рассказала Нэнси о предстоящем замужестве.
— Стать женой Алехандро Тореро? — сестра вдруг резко повысила голос. — Еще не хватало! Ты не выйдешь за этого подлеца. Я не могу тебе это позволить.
— Но, милая Нэнси, — Кэрри старалась быть как можно более мягкой, — ты больше не должна руководить моей жизнью.
Та энергично покачала головой. Ее длинные серебристо-пепельные волосы свободными волнами упали на лицо.
— Не делай этого, Кэролин, даже не думай об этом!
— Но ведь при этом к вам вернется компания, как и обещал Алекс.
— На таких условиях Энрико никогда не примет ее назад. Ты и этот подлец — нет, это невозможно. Подумай, Кэрри, — голос Нэнси слабел.
Кэролин не могла поверить своим ушам. Неужели Энрико был так благороден? Нет, он со временем одумается и пожалеет. От него зависят другие люди, работники его фирмы. Кроме того, и Нэнси с ребенком.
— Но Энрико не может сразу все потерять.
— Уверяю тебя, он не примет подачки от Алекса.
— Это не подачка, это сделка. Тореро даже в какой-то степени милостив.
— Да уж, взяв тебя в заложницы, он так милостив, что остается только в ножки ему поклониться! — усмехнулась Нэнси и сжала голову руками. — Мне больно за тебя, Кэролин. Как ты можешь думать об этом? За что он уничтожил нас? За грехи его отца? Зачем заставил страдать Энрико? Ведь мой муж ему лично ничего плохого не сделал. Средневековье какое-то… Энрико всегда его поддерживал, а он как змея втерся в доверие и все уничтожил!
