вышел из дома и завел 'остин'.
Отъезжая, он представил себе последнюю сцену несколько иначе: миссис Хэммонд понурила голову, а он ей объясняет, что ее ложь простительна. Да, ему бы хоть чуточку утешить ее, сказать какие-нибудь слова или понимающе пожать плечами. А что сделал он? Бестактно и грубо нанес тяжелый удар. Теперь она будет сидеть в той же позе, в какой он ее оставил: не двигаясь, с побелевшим лицом, сгорбившись от горя, будет сидеть и сидеть, пока в комнату не влетит муж. Тогда она взглянет на его беззаботное лицо и скажет: 'Приходил этот торговец мебелью. Он сидел вон на том стуле и рассказывал, что миссис Югол вьет для тебя любовное гнездышко'.
С печалью в сердце мистер Джеффс крутил баранку, но постепенно образы миссис Хэммонд, ее мужа и неотразимой миссис Югол стали тускнеть в его мозгу. 'Я сам себе готовлю, - сказал он громко. - Я хороший торговец и ни к кому не пристаю'. Нет, не обязан он никого утешать! Не его это дело, и с чего это он взял, что между ним и миссис Хэммонд могут возникнуть теплые чувства? 'Я сам себе готовлю. Ни к кому никогда не пристаю', - снова сказал мистер Джеффс и поехал молча, уже ни о чем не думая. Холодок печали в сердце растаял. Что касается его промаха - что же, сделал и сделал, теперь не исправишь. На город опускались сумерки. Мистер Джеффс наконец приехал домой, где никогда не горел камин, где всюду громоздилась мрачная мебель, где никто не плакал и не врал.
Около колыбели
В одном отдаленном пригороде Лондона в свое время жила немолодая дама по имени мисс Ифосс. Мисс Ифосс была расторопная женщина и, пока хватит сил, такой намерена была оставаться. Она регулярно ходила в кино и театр, много читала и любила общество мужчин и женщин моложе ее лет на сорок. Раз в год мисс Ифосс непременно посещала Афины и всякий раз по этому случаю недоумевала, отчего раньше не осталась в Греции навсегда; теперь, думала она, менять жизнь поздновато, тем более что она любила Лондон.
Жизнь ничем не обделила мисс Ифосс. Она любила и была любима. Однажды она даже родила ребенка. Год-другой она привыкала к семейной лямке, хотя официально узаконить брак почему-то не дошли руки. Тяжело заболев воспалением легких, ребенок мисс Ифосс умер; вскоре после этого отец ребенка вечером собрал чемодан. Он вполне сердечно попрощался с мисс Ифосс, и больше она его не видела.
Оглядываясь назад, мисс Ифосс заключала, что полной мерой вкусила от жизни радостей и печалей. Она вполне обдуманно предпочла суматошную бестолковость будней. Ей было вполне хорошо. И она даже не сразу осознала, что в ее жизнь вошли Датты.
Сам мистер Датт ей и позвонил. Он сказал:
- Мисс Ифосс, я к вам за помощью. Говорят, вы иногда сидите с малышами, а мы обыскались приходящей няни, на которую можно положиться. Не хотите попробовать, мисс Ифосс?
- Кто вы? - сказала мисс Ифосс. - Я совсем вас не знаю. Прежде всего: как ваша фамилия?
- Датт, - сказал мистер Датт. - Мы живем в двухстах ярдах от вас. Это не расстояние.
- Погодите...
- Зайдите к нам, мисс Ифосс. Зайдите, пропустим рюмочку. Если мы вам приглянемся, то, может, до чего-нибудь и договоримся. А нет так нет, мы не обидимся.
- Вы очень любезны, мистер Датт. Продиктуйте ваш адрес и скажите когда, и я безусловно зайду. Я с огромным удовольствием зайду к вам, правда.
- И прекрасно.
И мистер Датт продиктовал, а мисс Ифосс записала. Супруги Датт могли быть близнецами. Оба махонькие, сухонькие, с песьими личиками.
- Мы намучились, разыскивая приличную няню, - сказала миссис Датт. - На нынешних девиц, мисс Ифосс, едва ли можно надеяться.
- Мы нервная пара, мисс Ифосс, - сказал мистер Датт и с тихим смешком передал ей бокал хереса. - Нервная пара - в этом весь секрет.
- Этот секрет зовут Микки, - пояснила его жена. - Понятно, мы тревожимся, хотя стараемся не баловать его. Мисс Ифосс кивнула:
? С единственным ребенком бывает трудно.
Датты согласились, немигающими глазами словно вглядываясь в самую глубь ее души.
- Обратите внимание: телевизор, - заметил мистер Датт. - Вечерами вам не будет одиноко. Есть радио. Управлять ими просто, они отлично работают.
- Микки не просыпается, - сказала миссис Датт. - Мы всегда оставляем телефон. Вы легко свяжетесь с нами.
- Ха-ха-ха!
Смеялся мистер Датт. Его личико странно исказилось, на скулах до блеска натянулась кожа.
- Как ты смешно сказала, Берил! Моя жена обожает шутить, мисс Ифосс.
Не понимая, в чем состояла шутка, мисс Ифосс все же улыбнулась.
- Ведь было бы странно, если бы мы не оставляли дома телефон, продолжал мистер Датт. - Мы оставляем номер телефона, Берил, номер наших хозяев. Вообразите, мисс Ифосс, что ваши гости приносят с собой свой телефонный аппарат!
- Действительно, это было бы очень странно.
- 'Мы взяли свой телефон, поскольку не любим говорить по чужому'. Или: 'Мы взяли свой телефон на тот случай, если кто-нибудь позвонит нам, пока мы у вас'. Можно один вопрос, мисс Ифосс?
- Если нетрудный, мистер Датт.
- Вы когда-нибудь смотрели слово 'шутка' в Британской энциклопедии?
- Скорее всего - нет.
- Вы узнали бы массу полезного. Кстати, у нас полный комплект Британской энциклопедии. Она всегда к вашим услугам.
- Очень любезно с вашей стороны.
- Что касается данного случая, то я не хочу подменять энциклопедию. Предоставляю вам самой покорпеть над ней минуту-другую. Мне кажется, вы не пожалеете об этом.
- Муж буквально молится на энциклопедию, - сказала миссис Датт. - Не вылезает из нее.
- Я не всегда читаю ее для души, - сказал мистер Датт. - Сбор самой разной информации - отчасти моя работа.
- Вы еще работаете, мистер Датт?
- Как многие, мисс Ифосс, муж - вечный труженик.
- У вас интересная служба, мистер Датт?
- Интересная? Хм. Полагаю, что да. Больше сказать не могу. Подтверди, Берил.
- Муж на засекреченной работе. Ему запрещено говорить лишнее. Он не может пооткровенничать даже с тем, кому мы доверяем нашего ребенка. Дикость, правда?
- Отнюдь нет. Меня абсолютно не касаются дела мистера Датта.
- Распусти я язык - и меня выставят в два счета, - сказал мистер Датт. - Вы точно не обижаетесь?
- Конечно нет!
- А некоторые обижаются. Бывали досадные накладки - правда, Берил?
- Не все понимают, каково это - быть на засекреченной работе. Безответственные люди.
Мистер Датт потянулся к мисс Ифосс с графином хереса. Он наполнил ее бокал, налил жене и сказал:
- Итак, мисс Ифосс, что вы о нас полагаете? Как вы отнесетесь к тому, чтобы время от времени смотреть в этой комнате телевизор и прислушиваться к нашему ребенку?
