Калифорния. 06.00.00 — Венеция, 15.00.00
Бэйла вкатывают в камеру смерти.
Джим Тиффани подмигивает ему и, закрепив каталку, отступает.
Уходят в сторону занавески на прозрачных перегородках для свидетелей.
И начальник Макфол дает отмашку.
Палач кивает.
В вену входит первая игла — тиопентал натрия.
Бэйл чувствует, как «химия» вливается в кровь. Пора говорить, иначе барбитураты лишат его сил.
— Я воин Люцифера, Князя тьмы и Носителя света, Дарователя истинной свободы.
Онемев, свидетели устремляют взоры на Бэйла.
— Аз есмь путь — свет — правда.
Бэйл переводит дыхание — вдох дается с трудом.
— Узрите меня здесь, в мой самый славный час. Я исполняю его волю, открываю Врата преисподней. Узрите мое восхождение к его престолу и чудесное разрушение, которое оставляю по себе, посвящая ему.
Ловкие руки палачей закачивают в вены Бэйлу еще тиопентала натрия, еще соляного раствора.
Макфол с заместителем переглядываются. Бэйл уже должен был лишиться сознания, а лучше — подохнуть.
Но он жив.
Что-то не так.
Калифорния, 06.00.00 — Венеция, 15.00.00
Взрывается бомба.
Ударной волной выбивает стекла на шестом этаже отеля «Венеция», стоящего в самом сердце города.
В небо, словно конфетти, взлетают осколки римской ванны, мебели в стиле эпохи Ренессанса и пятидесятидюймового плазменного экрана.
А взорвалась бомба в номере — роскошном, с персональным обслуживанием, — единственном, площадь которого шестьсот шестьдесят шесть квадратных футов.
Наплевав на протесты администрации, ФБР эвакуировало всех гостей и отправило робота — накрыть бомбу бронированным колпаком.
Когда сработал детонатор, уничтожило целый этаж. Казино на время закрылось, однако самая крупная ставка в истории Лас-Вегаса оправдалась — все целы.
Калифорния, 06.03.00 — Венеция, 15.03.00
Пошел четвертый шприц — панкуроний бромид.
Руки в перчатках действуют быстро.
Пятый шприц — снова соляной раствор.
А Бэйл по-прежнему не теряет сознания. Говорит:
— Тем, кто пришел посмотреть на мою смерть, я говорю: созерцайте меня, как я созерцаю вас, ибо придет день, и я стану судить вас, как вы судили меня. — Во рту у него пересохло, и большого труда стоит облизнуть губы. — Я на весах оценю ваши души.
Шестой шприц — калий хлорид.
Один из палачей проверяет катетеры, смотрит, правильно ли вводятся химикалии.
Седьмой шприц — еще больше калия хлорида.
Восьмой шприц — еще соляной раствор.
Голос Бэйла опускается до глухого рычания:
— Я не один, нас много. Мы захватим ваши тела и поразим детей. Поселим рак в телах ваших внуков.
Поражая всех, Бэйл отрывает от койки голову и смотрит прямо на репортеров и журналистов.
— Лежа на смертном одре, помните: я жду вас в преисподней.
За перегородкой одна женщина вскакивает на ноги и в слезах выбегает из комнаты.
Начальник группы палачей смотрит на Макфола.
— Набор «А» использован полностью, — говорит он и кивает на показатели ЭКГ: сердце Бэйла еще бьется, и бьется сильно.
— Повторить процедуру, — кивает Макфол. — Используйте набор «В». И быстро, черт подери.
Калифорния, 06.03.00 — Каракас, 08.33.00
Взрыв слышен на мили вокруг. Далеко за пределами опустевшего национального парка «Канания», где бомбу и заложили.
Воронка образуется на излюбленном месте туристов, с которого миллионы камер запечатлели то, что туземцы называют «parakupa-vena, kerepakupai meru», «падение с высочайшей точки».
Бомба протикала всю ночь.
А детонировала в 8.33 по местному времени или в 18.03 по калифорнийскому. Заряд установил фанатик, который забыл проверить точность собственных часов.
В зеленовато-голубое небо взлетает облако пыли, но из людей никто не пострадал.
Не пострадало ни единое животное.
Вдалеке крупнейший водопад все так же спокойно шумит, являя миру свою чарующую красоту.
Калифорния, 06.12.00
Вколото еще восемь шприцев.
Бэйл наконец утратил сознание.
Все взгляды прикованы к показателям ЭКГ.
Миллиметровка так и выползает из самописца, на ней — слабая кривая.
Бэйл почти мертв.
Но все еще жив.
Ни одна казнь не длилась так долго. Ни одно убийство не занимало столько усилий.
И вот наконец прибор пищит.
И от этого писка сердца у всех екают.
— Пульс нитевидный! — не сдержав радости, восклицает один из палачей.
Его коллеги невольно улыбаются.
Люди за прозрачными перегородками хлопают в ладоши, ликуют. Но Макфол собирает волю в кулак и сдерживается. Профессионализм не дает открыто разделить с ними радость.
В камеру казни входит независимый врач, чтобы констатировать смерть.
Руки в перчатках отсоединяют от груди Бэйла датчики и вынимают из вен катетеры.
Врач стетоскопом прослушивает сердце.
В теле до сих пор слышно движение жидкостей.
В кишечнике рычат газы и воздух.
