– По мне лучше сандвичи, чем твои роскошные обеды. Лучше пыль на журнальном столике и чипсы перед телевизором, чем постоянно бороться с тобой за один-единственный поцелуй перед сном. Это ведь так просто! Я хочу быть желанным тебе.
– Опять ты за свое! У тебя все, в конце концов, сводится к постели. Ты что, кроме секса, и думать ни о чем не можешь?
– Мог бы, если бы он был почаще!
– Я беременная! Следовательно, мы занимаемся любовью достаточно часто! – Карен начала злиться. – Можно подумать, до свадьбы я была другой!
– Значит, я плохо тебя знал. – Райн выразительно развел руками. – Или я был слеп, или ты выдавала себя за кого-то другого.
Она демонстративно фыркнула:
– Слава Богу, наша дочь не слышит твоих слов! Спасибо Челси. Мне бы и в голову не пришло, что ты можешь так рассвирепеть по поводу моей беременности.
Райн недоуменно поднял брови:
– Значит, прежде всего, ты рассказала Челси, а не мне?
Карен потупилась:
– Она моя лучшая подруга.
– Хорошо хоть Челси догадалась, что мне это может не понравиться, – саркастически заметил Райн. – Тебя, видно, подобные мысли не сильно тревожили.
– Вероятно, она знает мужчин несколько лучше меня, ей, как видишь, не надо выходить для этого замуж! – Карен вся пылала от гнева. – Она-то сама решила за тебя… – внезапно она осеклась на полуслове.
– Что значит – решила за меня? – встревожился Райн.
– Не обращай внимания, – испуганно произнесла Карен.
– И все же, Карен, – не отступал Райн, чувствуя, что она недоговаривает нечто очень важное для него.
Карен попятилась к двери и, не глядя на мужа, вдруг выпалила неожиданно для себя самой:
– Челси была беременной. Это случилось как раз перед ее отъездом в Германию.
– Что? – Он с трудом понимал, о чем говорила Карен. – Челси была беременной? Она никогда не говорила мне об этом.
– Конечно! Это ведь был твой ребенок! – Карен как-то затравленно посмотрела на мужа. – Ну, вот сейчас самое время узнать правду. Не могу я больше скрывать…
Райн почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
– Мой ребенок?
– После той ночи на озере! – почти закричала Карен. – Ты помнишь ту ночь, Райн? Ту ночь, о которой я не должна была ничего знать?
– Почему Челси не сказала мне?
– Она не хотела, чтобы ты знал, и, избавившись от ребенка, уехала в Германию. Теперь тебе, надеюсь, все понятно?
– Я не верю тебе!
– Спроси у нее сам!
Райн вплотную подошел к Карен:
– Почему ты говоришь мне об этом именно сейчас?
– Потому что я устала все время слышать, как ты спрашиваешь, что думает по тому или иному поводу Челси. Мне надоело видеть вас смеющимися вместе, помня при этом, что ты спал с ней.
– Но тогда мы не были с тобой обручены. – Тошнота и оцепенение навалились на Райна.
– Это не оправдание! Ей следовало бы подумать обо мне несколько раньше. Иногда я с содроганием представляю себе, как она развлекалась тогда вместе с тобой. Даже самая последняя шлюха не стала бы наставлять лучшей подруге рога.
– Не говори так о Челси. – Райн пристально посмотрел на Карен. – Я не понимаю тебя. Если ты так относишься к ней, зачем тогда приглашаешь ее к нам в гости?
– У меня почти нет друзей, – кричала Карен. – Если бы я не встречалась с Челси, то осталась бы совсем одна.
Райн вдруг понял, что до этого момента он жил какой-то нереальной, выдуманной для него другими жизнью.
– Значит, у тебя нет к Челси никаких дружеских чувств? – словно бредя, спросил он.
– Я не говорила этого. Обычно я не злопамятна. – Карен сердито вскинула подбородок. – Но не всегда. Может быть, сейчас ты, наконец, поймешь, почему я ненавижу, когда ты прикасаешься ко мне! Первой была Челси!
– Но ты вышла за меня замуж!
