– Ты, как всегда, раздула из мухи слона.
– Куда ты идешь? Мы должны обсудить это.
– Нет, не должны. – Он остановился и посмотрел на нее. – Этот дом принадлежит мне. И я имею право продать его, когда захочу. Бизнес требует моего присутствия в Остине. И как моя жена, ты обязана ехать со мной. Все очень просто.
Она подошла к лестнице и взялась за перила.
– А то, что я чувствую, для тебя вообще не имеет значения?
– А чего ты хочешь от меня? Чтобы я отложил многомиллионное дело до того, как я поговорю с тобой. Я должен построить комплекс магазинов в Остине, который будет больше, чем в Галлерии. Я должен лично следить за тем, как выполняются мои распоряжения. Я не хочу постоянно ездить туда и обратно и уж вовсе не собираюсь жить в гостинице все время, пока не закончится этот проект. К тому же жители Остина, увидев, на что я способен, могут предложить мне еще работу. Мы должны переехать.
– Почему ты ни слова не сказал мне хотя бы несколько дней тому назад? Я не должна была услышать об этом от посторонних. – Она сжала перила так крепко, что ее пальцы онемели.
– Я, правда, не думал, что для тебя это имеет такое значение. – В его голосе совсем не было сожаления, только легкое недоумение. Он повернулся, собираясь выйти из комнаты.
– Подожди! Где ты был всю ночь?
– Не дома. – Он продолжал подниматься.
– Черт возьми, Лоран! Где?
Он холодно посмотрел на нее.
– Я не собираюсь отвечать. Вчера вечером из-за тебя создавались идиотские ситуации везде, где только можно. Ты настояла на том, чтобы пригласить твоих друзей, которые – ты сама это признала – не имеют ничего общего с гостями, представленными в списке. Карен поступила еще хуже, играя на пианино, словно это – вечер любителей музыки. И вдобавок ко всему этому ты легла спать, когда в доме были гости. Это непростительно.
– Карен играла намного лучше, чем пианист, которого ты нанял. А то, что мои друзья нормальные люди, так я этому только рада. Остальные гости были невыносимо скучны. Кажется, никто из них не мог говорить о чем-нибудь другом, кроме как об акциях и вечеринках. У этих людей вообще есть настоящая жизнь?
– Она вполне настоящая. Просто не такая обыденная и серая, как та, к которой ты привыкла до замужества.
– Еще и это! Я устала слышать, как ты нашел меня в канаве.
Он зло улыбнулся:
– А разве не так?
– Послушай, Лоран! Ты простой бизнесмен-подрядчик, а не член королевской семьи. Ты богат и купил себе дорогу в общество, но от этого лучше меня не стал. – Челси подошла к нему вплотную. – Ты должен элементарно уважать меня. Я имею право знать, где ты провел ночь.
Он посмотрел на нее:
– Ты в самом деле хочешь знать?
Уверенность у Челси исчезла:
– Ты был с женщиной?
– Дорогая, вряд ли я бы провел ночь с мужчиной.
Челси бросилась к нему, но он успел схватить ее за запястья. Она сердито посмотрела на него, пытаясь освободиться.
– На этот раз я тебе ответил. – Его голос был ровным и холодным. – Но в дальнейшем ты не должна задавать мне вопросы. Если мне захочется не ночевать дома, я не буду ночевать. Если мне захочется остаться, я останусь дома.
– Тогда я буду поступать так же.
Он оттолкнул ее от себя изо всей силы. Челси ударилась о стену и упала на пол. Ошеломленная, она посмотрела на него.
Лоран встал над ней и погрозил пальцем:
– Ты живешь за мой счет, Челси. Помни об этом.
– Зачем ты женился на мне? – прошептала она. – Ты не любишь меня.
– И ты не любишь меня тоже. Насколько я помню, ты достаточно ясно сказала мне об этом. Но мне всегда нравилось добиваться именно того, что трудно получить. – Он встал. – Но сейчас я имею тебя и вовсе не уверен в том, что хочу быть с тобой. – Он повернулся и ушел.
Челси продолжала сидеть на полу, пытаясь осмыслить случившееся. Она медленно встала и поднялась на верх, чтобы одеться.
– В каком смысле вы переезжаете? – воскликнула Карен.
Челси отвела глаза:
– Мы вынуждены переехать в Остин.
– Когда? – спросил Райн.
