прихватите.
Лео Лесслер вышел в коридор, старший полицейский за ним, чуть поотстав. Веспер Юнсон повернулся на каблуке и, ни слова не говоря, направился в вестибюль. Я медленно последовал за ним.
Когда я вошел в вестибюль, шустрый коротышка оживленно беседовал с портье.
— Вот как. Значит, вы-то и заказывали господину Лесслеру билет на Цирковое ревю.
Портье кивнул.
— Я заказал билет утром по телефону, а потом швейцар съездил за ним.
— Вы сами передали его господину Лесслеру?
— Конечно. Он забрал билет перед уходом, минут тридцать пять восьмого. Представление-то начинается в восемь. Я точно помню, поскольку одновременно вручил ему письмо, которое мы забыли отнести в номер.
Веспер Юнсон, похоже, удивился.
— Вы не обратили внимания, откуда оно пришло?
Портье задумался.
— Да нет. Я вообще не смотрел на штемпель. Зато помню, от кого оно было. От брата господина Лесслера, от директора Свена Лесслера. Конверт серый такой.
Веспер Юнсон медленно открутил колпачок авторучки, но словно забыл, зачем это сделал.
— А не могло это письмо прийти с норрландским поездом? — спросил он.
— Вполне вероятно,— ответил портье.— Вечерняя почта из Норрланда приходит как раз в это время.
Начальник уголовной полиции, склонясь над стойкой, что-то записал.
— Вы ведь не помните, читал господин Лесслер письмо или нет, пока был здесь?
— Отчего же, прекрасно помню,— любезно отозвался портье.— Он
На минуту-другую Веспер Юнсон задумался. Потом спросил, когда Лео Лесслер возвратился в гостиницу. Примерно полдвенадцатого — таков был ответ. Портье как раз дежурил в ночь и сам выдал ему ключи от номера. Да, господин Лесслер действительно вроде как слегка нервничал и чего-то побаивался. Схватил ключи и чуть не бегом к себе. А из номера сразу позвонил и потребовал город. Разговор был довольно короткий. Нет, по части одежды портье ничего особенного не заметил.
— Вы не знаете, позавчера вечером господин Лесслер не выбрасывал ботинки? — поинтересовался начальник уголовной полиции.
— Сейчас спрошу у горничной,— сказал портье.
Он отошел к коммутатору, а я наклонился к Весперу Юнсону.
— Выходит, старший полицейский не обнаружил в гардеробе у Лео правого ботинка с кнопкой, а? — самодовольно ухмыльнулся я: меня, мол, не проведешь.
— Не обнаружил,— холодно ответил он.
— Вы забываете об одной возможности.
Он посмотрел на меня скептически.
— О какой же?
— Лео мог просто-напросто вытащить кнопку.
— Но след от нее он убрать не мог.
— А следа не было?
Он нетерпеливо мотнул головой.
— Раз этот ловкач догадался купить ботинки на два номера меньше, чтобы на него даже тень подозрения не упала, вполне вероятно, что он избавился от опасной обуви.
Портье вернулся к стойке. Нет, горничной выброшенные ботинки не попадались.
Веспер Юнсон даже бровью не повел. Верный своей привычке, он тотчас сменил тему разговора.
— У господина Лесслера есть машина? — спросил он портье.
— Да, есть. Маленький «опель». Сейчас он где-то в ремонте. Кажется, в автомастерских поблизости от Ернгатан.— Портье улыбнулся.— Господин Лесслер не случайно выбрал эти мастерские. К их услугам обычно прибегал его богатый брат, что позволяло Лео Лесслеру относить расходы по ремонту за его счет. Господин Лесслер и сам на это намекал.
Послышались шаги, я оглянулся: Лео Лесслер, а за ним по пятам — старший полицейский. Лео Лесслер остановился перед Веспером Юнсоном, сердито буркнув:
— Ну, что теперь?
Начальник уголовной полиции пропустил его реплику мимо ушей, поблагодарил портье, и мы все вместе проследовали по лестнице на улицу, к машине.
Трое моих спутников разместились на заднем сиденье. Сам я стоял на тротуаре, сильно подозревая, что моя помощь более нежелательна. Предчувствие оправдалось.
— Позвоните через часок-другой,— сказал Веспер Юнсон, захлопывая дверцу у меня перед носом. Секунда — и машина скрылась из виду.
Мавр сделал свое дело, мавр может уходить[11]. Скорее обиженный, чем огорченный, я, послонявшись по городу, в конце концов уселся на скамейку в Королевском парке.
Сенсационные события этого вечера по-прежнему занимали мои мысли. О чем же Свен Лесслер писал брату? О неожиданном решении жениться? Случайность ли, что и Хелен получила письмо в тот же день? Связаны ли эти письма между собой? Вопросов было множество, и все они ставили в тупик. Может, как раз сейчас Веспер Юнсон узнал ответ на большинство из них. Может, его секретарша как раз переписывает набело признание Лео Лесслера.
Он сказал, чтобы я позвонил через часок-другой. Пока прошло всего-навсего сорок пять минут. С нетерпеливым вздохом я встал и напрямик, переулочками, отправился домой через Брункебергские холмы.
Дежурный телефонист отрапортовал, что было несколько звонков: два из студии, четыре от Аллана Андерссона. Рекорд поставила моя тетушка: пытаясь связаться с любимым племянником, она звонила раз восемь, не меньше.
Я обзвонил всех по очереди. В студии не ответили, что было вовсе не удивительно, поскольку время близилось к семи. Аллан Андерссон был полон ожиданий.
— Как дела у нашего знаменитого репортера? — вкрадчивым голосом спросил он.
— Блестяще! — ответил я.— Убийца с почти стопроцентной вероятностью изобличен, и ваш сотрудник весьма неплохо этому посодействовал.
Он присвистнул.
— Будешь получать нашу газету по гроб жизни! — весело воскликнул он.
— От любой самой фантастической истории тебе и то было бы больше проку,— остудил я его пыл.— Из нее можно бы хоть заметочку выжать. А тут ни строчки не жди. Во всяком случае, до поры до времени.
— А когда придет пора?
— Понятия не имею. Звякну попозже.
После некоторой душевной борьбы, в которой одержали верх родственные чувства, я набрал номер тетушки. И совершенно напрасно.
— У нас не хватает четвертого,— объявила она,— поэтому ты непременно должен прийти. Ведь уж сколько раз меня обманывал.
— Но я хотел сегодня лечь пораньше, надо выспаться,— слабо возразил я.
В ее молчании таился суровый укор.
— Мне в самом деле кажется, что ты мог бы пожертвовать один вечерок бедной старенькой тетке,— сказала она наконец. Я молчал, и она оживленно продолжила: —
Я глубоко вздохнул.
— Куда ехать-то?
— Какой ты милый! — защебетала тетушка.— Корнхамнсторг, шесть. В Старом городе.
