очень лестной, но, право, было бы куда приятней услышать похвалу, адресованную всей команде…
Удачно сыграв с финнами (11:3), мы перебрались в Филадельфию, где должен был состояться матч со сборной США.
Проснувшись утром в номере отеля «Шератон инн», я сразу глянул в окно. Как там с погодой? Небо было безоблачно-голубым. Ярко светило солнце.
– Теплый будет день, – сказал мой сосед по номеру Саша Голиков.
– Жаркий, – поправил я.
Накануне термометр даже в тени показывал плюс двадцать пять. На катке «Спектрум», где мы тренировались, было душно, как на пляже. Мы взмокли, едва взяв клюшки. Но тренировка прошла как обычно – все занимались старательно, с охотой. Даже Виктор Шалимов, до конца не оправившийся после тяжелой травмы, надел коньки и вышел на лед.
Не буду подробно останавливаться на этом матче. Мы сравнительно легко выиграли у американцев (5:0), и я подумал, что новички вроде бы начинают обретать уверенность. А канадцы уступили сборной ЧССР, пропустив в третьем периоде единственную за весь матч шайбу. Чехословацкую команду эта победа сразу вывела в финал. Нам же теперь предстоял самый трудный поединок – с хозяевами соревнований.
И опять дебютанты команды не смогли справиться со своими нервами. Играли они старательно, но волнение будто опутывало их по рукам и ногам. Счет на 8-й минуте открыл канадец Перро, затем Викулов провел ответную шайбу. Перед самым перерывом Халл снова вывел своих вперед. В следующем периоде Барбер довел счет до 3:1. Таким он и остался. Мне пришлось отразить более 40 бросков, однако это не беда, мог бы и больше. Жаль, что наши полевые игроки, взяв сначала хороший темп, потом перешли на медленную, тягучую игру – это оказалось на руку канадцам.
Итак, впервые за много лет главные награды крупного хоккейного турнира разыгрывались без участия советской сборной. Финал из трех матчей свел команды ЧССР и Канады. Что ж, справедливо. Они оказались лучшими на этом хоккейном празднике.
Кубок Канады завоевали питомцы Скотти Боумена, но нельзя сказать, чтобы победа досталась им легко. Чемпионы мира оказали ожесточенное сопротивление канадцам. У чехословацких хоккеистов были хорошие шансы выиграть, но в какой-то момент робость перед «непобедимыми» помешала им.
Горечь неудачи для меня слегка подсластилась победой в так называемом шоу-даун, которое проходило в Канаде в те же дни. Об этом надо рассказать. Я надеюсь, что когда-нибудь нечто подобное будут проводить и у нас в стране.
Своеобразное состязание голкиперов и форвардов, так называемое шоу-даун, проводится канадским телевидением в Северной Америке каждый год. Участвуют в нем лучшие игроки профессиональных клубов. В 1976 году перед Кубком Канады впервые состоялось «интершоу» – вместе с хозяевами соревновались европейские мастера. Мы собрались в небольшом поселке близ Торонто: восемь вратарей и шестнадцать полевых игроков. Вратари: Вашон, Бушар, Реш и Стивенсон (Канада); Холечек (ЧССР), Леппинен (Финляндия), Эстрем (Швеция), Третьяк (СССР). Всех полевых игроков перечислять не буду, отмечу только, что среди них были такие звезды профессионального хоккея, как Кларк, Лярош, Жильбер, Лефлер (он последние два сезона забивал в НХЛ больше всех шайб), а также сильнейшие форварды-любители. Из советских хоккеистов кроме меня в Торонто приехали Александр Мальцев и Виктор Шалимов.
Каток в этом поселке небольшой, уютный, чем-то напоминающий наш во Дворце спорта ЦСКА. Зрителей на трибуны не пускали – все происходило в обстановке строжайшей тайны. Зрелищем монопольно владело телевидение: оно записывало все происходящее на видеопленку, с тем чтобы продемонстрировать ее зрителям во время показа по телевидению финальных матчей Кубка Стэнли. С нас взяли честное слово не разглашать до весны результатов «шоу-даун».
Мы, признаться, с некоторым трепетом вышли на каток. Но хотя мы и говорили на разных языках, это не помешало всем нам быстро освоиться, проникнуться взаимными симпатиями. Со стороны могло показаться, что здесь собрались не соперники, а игроки одной команды. Это было замечательно!
Сначала состоялась жеребьевка. Нападающие вытаскивали из цилиндров бумажки с фамилиями вратарей, а вратари «выбирали» нападающих. На моей бумажке значилось «Лярош». Я знал, что означает эта фамилия. Лярош – восходящая звезда из Питсбурга (потом он играл в «Монреаль канадиенс»). Этакий красивый француз, которому, кажется, на роду написано быть счастливчиком. Словом, я решил, что в споре с этим парнем мне придется туго.
Вслед за мной попытать счастье к цилиндру подошел Потвин. Всем было видно, как сильно волновался канадец.
– Третьяка давай! – в шутку закричали Потвину. – Тяни Третьяка!
Он решительно вытащил бумажку, развернул ее и в сердцах бросил на пол. «Третьяк», – сразу догадались все. А я подумал, что одним соперником у меня, кажется, уже меньше. Потвин заранее сложил оружие.
Теперь настала пора определить время, кому в какой час выходить на лед. «Только бы не первым», – заклинал я. Ведь я даже не представлял толком, что мне предстоит делать! Ночь накануне я почти не спал: все думал, как сыграю, не уроню ли марку нашего хоккея. Я редко волнуюсь так сильно даже перед самыми ответственными матчами.
И что вы думаете? Конечно, я вытащил бумажку, на которой было написано: «8 часов 30 минут». Иначе говоря, мне выпал первый номер. Вот ведь не повезло!
Сначала полевые игроки состязались в искусстве обводки, быстроте действий и точности броска. По условиям турнира форвардам предстояло выполнить ряд очень тяжелых упражнений, требующих безупречного владения клюшкой, снайперской меткости… Редко кому удавалось сделать все, как надо. Судьи учитывали даже скорость полета брошенной по воротам шайбы – ее измеряли специальным радаром.
Затем наступил черед вратарей. Первым мои ворота атаковал Потвин. Волнение, как обычно, улетучилось, едва я занял свое место на льду. Судья дал свисток. Потвин изо всех сил понесся на меня, а я, в свою очередь, выскочил метра на четыре вперед, навстречу канадцу. Тот, видно испугавшись, раньше времени бросил шайбу, и она попала прямо мне в ловушку. Все три попытки кончались одинаково: шайбы я брал. Лярош был более удачлив: две шайбы из трех он сумел забросить в мои ворота. Сначала он сделал сильнейший бросок издалека, при этом у канадца сломалась клюшка, что сбило меня с толку. Пока я выискивал глазами шайбу среди обломков клюшки, она медленно заползла в ворота. Таким образом, счет стал 4:2 в мою пользу. А хорошо это или плохо, я не знаю. Ведь никто из других вратарей еще не выходил на лед. Радоваться мне или огорчаться?
