— Может, у вас языки отвалились?
Алёша высунул напоказ язык.
— Цел! — удивилась бабушка. — Да большущий-то какой, чисто у барана!..
Спрятал язык Алёша.
— Значит, вы со мной разговаривать не желаете?
Молчат Алёша с Алёнкой.
— Тогда становитесь в угол, коли такое дело! — рассердилась бабушка.
Пришлось Алёше с Алёнкой в углы становиться: ведь рассказать нельзя, что это игра такая…
Алёша себе хороший угол занял, с открытым окном. Можно стоять и в окно смотреть.
Во дворе куры кудахчут, поросёнок кричит, воробьи чирикают вокруг скворечника, где на яйцах сидит воробьиха.
Алёша с Алёнкой стоят по углам и молчат.
Пришла тётя Оля, а бабушка ей рассказывает:
— Мои-то разговаривать перестали! Не то разучились, не то языки проглотили…
Тётя Оля говорит:
— А я им черешни принесла… Да им, видать, не нужно, коль языков нету…
И спрашивает Алёшу с Алёнкой:
— Давать вам черешни?
Быстро закивали Алёша и Алёнка: давать, давать!
А бабушка никак не поймёт.
— Должно, не нуждаются…
Еще сильней кивают Алёша с Алёнкой: давать, обязательно!
Но бабушка опять не поняла:
— Не хотят, — говорит. — Видишь, головами мотают, как кони хорошие!
— Тогда я свои черешни обратно беру! — сказала тётя Оля, забрала стакан с черешнями и пошла.
Затопал Алёша ногами, замахала Алёнка руками. Из угла выйти нельзя и сказать ничего нельзя.
— Эко их разбирает!.. — удивляется бабушка.
От обиды совсем отвернулся Алёша к окну, во двор смотрит.
А там Зубастик пришёл под скворечницу, сел и на воробьев облизывается — мечтает их поймать.
Потом полез по дереву к скворечнику.
Заволновался Алёша, показывает бабушке во двор.
— Ничего не понимаю, — говорит бабушка. — Не обязана я твоих выкрутасов понимать… Говори языком!
А Зубастик уже по самому скворечнику лазает и лапой примеривается, как бы воробьиху оттуда достать…
Не стерпел Алёша, высунулся в окно, да как крикнет:
— Т-ты куда полез! Я тебе дам!
Зубастик с перепугу отцепил свои когти и шлепнулся вниз.
Алёнка захлопала в ладоши:
— Первый заговорил! Первый заговорил!
И бабушка обрадовалась:
— Прорвало! Да голоса-то какие громкие, прямо-таки оглушили!
Выпустила их бабушка из углов на улицу. Там Алёнка скомандовала:
— Подставляй спину! Поехали! Но-о.
С Алёнкой на спине поскакал Алёша, сильно топая ногами, чтобы похоже было, будто это настоящая лошадь скачет.
А воробьи летают кругом и чирикают:
— Спасибо тебе, Алёша, что нашу воробьиху спас!
Плохо, если б люди говорить совсем не умели!..
КАК ДРАЛИСЬ ПЕТУХИ
Алёшин петух разгуливал по двору с курами. Потом соскучился, взлетел на дрова, надулся и заорал во всё горло:
— Ку-ка-ре-ку-у-у!
По-петушиному это значило:
— Дураки-и!
Такая у петухов привычка — дразниться. Алёнкин петух на споём дворе услыхал и тоже закричал:
— Ку-ка-ре-ку-у-у!
Что по-петушиному значило:
— Сам дурак!
Алёшин петух обиделся и крикнул:
— Кукареку-у! Замолчи!
Алёнкин петух сразу ответил:
— Кукареку-у! Сам замолчи!
Алёша, Алёнка и Василёк перестали играть. Стали слушать, как петухи друг па друга кричат, кто кого перекричит.
Алёнкин петух первый замолчал.
Алёшин гордо воскликнул:
— Кок-ко-ко-ко! Покричи у меня!
И пошёл опять к курам, а они его хвалили:
— Какой ты у нас, Петя, умный!
— Я т-такой! — гордился петух.
— Наш Петька лучше кричит! — сказал Алёша.
— Вот ещё! — обиделась за своего петуха Алёнка. — Наш не хотел связываться!.. Зато наш красивее! И красненькие есть перышки, и синенькие, а твой весь серый, как… как дурак!
— А наш больше! — закричал Алёша.
— А наш ещё больше! — закричала Алёнка. — Клюв острый!
— А у нашего — шпоры! Как даст шпорой!
— А наш его двумя!
— Алёшин петух поборет… — вмешался Василёк.
— Тьфу на вас! — разгорячилась Алёнка. — Сейчас побегу, своего Петьку принесу! Посмотрим, кто поборет!
Она сбегала домой и притащила в охапке своего петуха.
Скинув его на землю, Алёнка скомандовала:
— Давай!
Алёшин петух был уже тут как тут. Увидев па своём дворе чужого, он сперва удивился:
— Что-т т-такое?
Потом надулся, выпятил грудь, поднял голову и грозно вскричал:
— Кре-е!
Это значило:
— Ага! Попался, краснопёрый!
Подбежал, подпрыгнул и ударил крыльями.
Алёнкин его — клювом!
