— Тю-ю… — махнул рукой Ромашка. — Чего их учить? Я и так все знаю! Я, когда еще объясняли, запомнил все до капли!
— А письменные?
— Это я завтра у кого-нибудь сдеру!
Ромашка, не желая больше продолжать разговор, опять ушел на кухню и начал там громко распоряжаться, помогая бабушке месить куриный корм, потом выносил помои, потом заряжал и ставил мышеловку… Марьмитревна уж и разговор не затевала про занятия, очевидно решив, что Андрейка зря натрепался. Андрейке было совестно, а на Ромашку такое зло брало, что руки чесались применить к нему Моськин подход.
Ромашка прибежал взглянуть на часы и удивился:
— Ого! Уже десять часов! Вот так время летит! Не успеешь повернуться — уже десять часов. Скоро у меня по распорядку — спанье…
— А немецкий?.. — спросил Андрейка больше для очистки совести.
— Когда же теперь? — развел руками Ромашка. — У меня распорядок составлен еще в городе, привык! Как одиннадцать, так засыпаю… Тогда даже пять силачей не могут меня разбудить. А от недосыпа делаюсь сонный, ничего не соображаю… Чудеса!.. Не сплю, если какие-нибудь интересные истории мне рассказывают… Тогда могу не спать хоть всю ночь. Давай попробуем? Ты не знаешь каких-нибудь историй про колдунов или про скелетов?.. Я страшные люблю. Смешные тоже!
Андрейка понял, что наступал удобный момент для Алехиного подхода.
— Что же раньше не сказал? — воскликнул он. — Да у нас в Шапкине этих историй происходит прямо тыщи! Интересное место: вот идешь по лесу… глянешь, а внизу рыжик виднеется… рыженький такой!..
Ромашка сел на кровати.
— Там есть одно болото… — подходил Андрейка ближе к делу. — И растет там камыш… Имеет он одну интересную особенность: им крыши кроют…
— А нет там острова? — перебил Ромашка.
— А тебе зачем?
— Так. Я люблю всякие острова! На них жить интересно…
— А ты жил?
— Нет. Я их вообще люблю… Да только, куда ни придешь, спросишь: у вас есть остров? А они говорят: нету…
— А у нас есть! — обрадовал его Андрейка и сам обрадовался. Вот чем можно завлечь Ромашку! Что ни говори, а камыш — дело сомнительное… У кого какие вкусы: Алехе, например, нравится таскать этот камыш из болота, а Ромашка может не захотеть… А тут никто его за язык не тянул, сам признался, что любит всякие острова…
У Андрейки взавправду имелся настоящий остров в полном его распоряжении. Он сам его недавно открыл. Хотя поллета он был вообще-то полуостровом: когда пересыхало болото, отделявшее его от остальной суши, в одном месте получался проход, но остальное время — настоящий остров, не придерешься. Как пишут в учебнике географии: часть суши, окруженная со всех сторон водой. А в смысле таинственных непроходимых дебрей будет доволен и самый капризный знаток островов и дикарской жизни. Андрейка сам собирался пожить на своем острове, чтобы он не пропадал даром, но все собраться не мог, поэтому остров до сих пор стоит необитаемый…
— А он сильно необитаемый? — жадно допытывался Ромашка.
— Ничуть! — заверил Андрейка.
— А ступала там нога человека?..
— Моя ступала, а про другие не знаю… По-моему, не ступала…
— А водятся звери?
— Сову я видал…
— Совы пускай водятся… — разрешил Ромашка. — Сов я тоже люблю!..
Он до того разволновался, что вскочил с кровати, куда улегся было насовсем, походил босой по комнате и подсел к Андрейке:
— Расскажи, что еще там есть!..
Андрейка охотно рассказал, что на его острове имеется все, что только может пожелать человек: орехи, шиповник и дикие груши — для еды, рыба всякая — ловить, отмель с песочком — купаться и загорать, высокая густая трава — для постройки шалаша и подстилки под себя на ночь, а совы, лягушки и стрекозы — просто так, для красоты.
— Вот о чем я давно мечтаю! — восхищенно сказал Ромашка. — Прямо не могу понять: зачем Робинзон Крузо уехал со своего острова? Я б жил и жил!..
— И я!
— А на твоем почему никто не живет?
— Да он все был неоткрытый… А потом я уж его открыл.
— А ты тоже любишь острова?
— Люблю! — подтвердил Андрейка. — Острова… даже полуострова и те люблю! А тебя могу летом туда отвезти, и живи хоть всю жизнь! Мне не жалко!..
Ромашка задумался:
— Один?
— Я с тобой тоже поживу, пока привыкнешь… — успокоил его Андрейка.
Ромашка опять воодушевился:
— А может, и ты привыкнешь? Тогда оба будем жить!
Андрейка, сам вдохновленный такими интересными планами, чуть не позабыл про немецкий язык, насилу вспомнил:
— Только давай с завтрашнего дня немецкий подтянем, а то нас не пустят…
Ромашка сразу приумолк и запечалился.
— Да подтянем… — неуверенно пообещал он. — Немецкий этот еще навязался… Как без него было хорошо разговаривать про остров!..
— Прямо с утра и начнем?
— Да с утра…
Когда уже совсем легли спать, Ромашка с надеждой спросил:
— А ты завтрашнего прогноза не слышал? Не будет никакого снега, бурана?
— Нет, — огорчил его Андрейка, думая, что теперь уж Ромашка не отвертится, потому что завтра — выходной.
Утром Ромашка первым делом подбежал к окну и увидел, что за ночь еще снега не нападало, больше нечего очищать… Снежные горки и дорожки сверкали под солнцем искрами — чистые, ровные, аккуратные…
— Эх… — вздохнул Ромашка. — Не догадались на сегодня снежку оставить… — И спросил: — А ваша тетка долго хочет болеть?
— Долго! — ответил Андрейка, чтобы Ромашка не надеялся. — У нее все болезни длинные, а она еще только начала… До лета хватит!
Тогда Ромашка вызвался сбегать в магазин — закупить побольше всяких продуктов, чтобы бабушке самой не мучиться, и Марьмитревна чуть не клюнула на эту приманку, но Андрейка разгадал хитрый Ромашкин маневр и торжественно объявил:
— Марьмитревна, мы договорились прямо сейчас приступать!..
Она обрадовалась, а Ромашка хмуро покосился, но промолчал.
После завтрака он подошел к своему столу, долго его осматривал и наконец воскликнул бодрым голосом:
— Приступать так приступать! Только сначала порядок наведем… Не люблю, когда беспорядок, — отвлекает!.. Бабушка, где у нас чистая бумага — на столе перестлать? Грязь какая! Прямо заниматься невозможно!.. И откуда столько всякой чепухи здесь набралось, ничего прямо не найдешь!..
