Разве что усыновить не пытался.
И тут его осенило. Так вот в чем дело. А он-то все думал, с чего бы вдруг папа так резко сорвался в Манчестер. Старый козел. Опять помогает этому мудаку. Только об этом и думает. Даже забыл про день рождения сына. Ты, значит, бросаешь свои дела, мчишься через всю страну, пробуешь начать все сначала, искреннее хочешь наладить отношения с отцом, сам готовишь праздничный ужин на свой день рождения, а папа даже домой не приходит. И ты сидишь, как дурак, в одиночестве за столом, и не можешь понять, что ты сделал не так. А теперь выясняется, что какой-то притыренный психопат для папы важнее родного сына. Собственно, как и раньше. Когда он был мальчишкой. Но теперь он уже не мальчишка. Ладно, как говорится: и что мы предпримем по этому поводу?
Старик чуть не расплакался от умиления, когда Зед спросил, можно ли на какое-то время переехать к нему. И вообще вел себя так, словно сын сделал ему громадное одолжение. А Зед играл роль внимательного, любящего сыночка. Игрался в «Зеба». Терри — единственный, кто называет его через «б». Всегда ему надо хоть чем-то, но выделиться. Он не врубается, что имена это не просто условные обозначения, что в каждом имени заключено особенное значение.
И еще в именах заключается сила; Зед это знает. Богобоязненные иудеи никогда не произносили имени «Яхве», потому что оно почиталось как святая святых. Если знаешь настоящее имя демона, он подчинится тебе и сделает все, что ты скажешь. Хотя, если ты ошибешься хотя в одной букве, он может взбеситься и разорвать тебя на куски. У призраков есть имена: скажи перед зеркалом «Кэнди-мен», и конфетный человек придет. У сказочных персонажей тоже есть имена: чтобы Румпельштильцхен ушел, нужно просто назвать его имя. Если ты его знаешь. А если ты знаешь имя чудовища, даже такого, которое очень умело скрывает свою чудовищность, то будет тебе много счастья в виде несметных богатств и других радостей жизни.
Случается, что охотникам за чудовищами тоже надо скрываться. Иногда, выходя на охоту в город, Зед называет себя Джедом.
Вчера они со Стивом очень даже неплохо сходили на футбол. Стив вообще классный парень; даже жалко было расставаться. Действительно жалко. Но отнесем эти сентиментальные поползновения на счет потребленного пива. На самом деле никакие они не друзья. Стив был лишь средством для достижения цели. Он уже выполнил свою задачу, и вся дружба закончилась. Теперь ее можно выкидывать за ненадобностью, как раньше, в детстве — старый порножурнал, где все интимные части у голых теток уже замалеваны черным фломастером. И все-таки Зеда не покидало щемящее чувство тоски, тягостное ощущение потери.
Да, что-то он потерял. В отличие от ненаглядного Джека. Во всяком случае, именно так Зед и подумал, когда Терри вернулся домой с воскресного обеда, изрядно подвыпивший и весь встревоженный. Зед сумел стать для отца жилеткой, в которую можно поплакаться. Папа был на сто процентов уверен, что Зед ни о чем не догадывается, и время от времени выдавал детали, дополнявшие общую картину. Очень любезно с его стороны. «Алкоголь — это зло. Спирт сохраняет все, кроме секретов», — это была одна из любимых папиных присказок, и, как это обычно бывает, старый алкаш пренебрегал собственным мудрым советом. Информация поступала по мере потребления «Феймос граус»,[38] и Зед следил, чтобы дома всегда был запас горячительного. Прежде чем получить прибыль, сперва нужно вложить средства — первое правило экономики.
И прибыль будет значительно больше, чем он рассчитывал поначалу: теперь, когда этот урод потерял свою слоноподобную возлюбленную. Хотя с представлением придется поторопиться. Подготовке этого представления Зед посвящал все свое время — и даже не сомневался, что шоу выйдет зрелищным. Папенька думает, что он проводит все дни в тренажерном зале или ищет работу; но ему сейчас не до работы. Он и так целыми днями работает. Роет большой котлован под фундамент.
На деньги, которые он получит, он собирается открыть частное детективное агентство. У него должно получиться, у него просто талант к этому делу. Ему нравится втираться в доверие, нравится дурачить людей. Это, оказывается, так просто. Да, он злоупотребляет доверием, но люди сами на это напрашиваются. Все знают: нельзя доверять незнакомцам. И, тем не менее, доверяют. Даже люди, которые на самом деле не те, кем хотят показаться, предполагают, что все остальные — именно те, за кого себя выдают. Ему нравилось наблюдать, незаметно подкрадываться, следить, делать выводы и даже возиться с компьютером, хотя прежде ему это было неинтересно. В конце концов, он сломал коды защиты на папенькиной машине. Это было не просто. Алекс бы точно не смог, хотя в старой конторе его все считали компьютерным гением.
Зеду пришлось написать вирусную программу, которая запомнила все Террины коды пользователя. Вариант «червя» W32/Badtrans-B. Он назвал ее Badtrans-Z. Привет от Зеда. Его изобретение, его детище. Его собственный маленький червячок, поселившийся в Террином яблоке, в его Apple Мас’е, и пересылавший ему все зашифрованные данные, набираемые на клавиатуре. Понять, какие из них пароли, было проще простого. Там был и пароль «Зебеди», и Зед на мгновение заколебался. Подумал, что, может быть, стоит все бросить. Но было уже слишком поздно: он столько старался, вложил столько сил в это дело, и мимолетный укол вины уже не мог его остановить. В пятницу он перенастроил компьютер так, чтобы кнопка экстренной связи с «пейджера» Джека не срабатывала на вызов, а сигнал проходил бы всегда как тест. Чтобы папа не подорвался, чтобы в полиции не приняли вызов. Так что «спецпейджер», которым так гордился Терри, превратился теперь в бесполезный кусок пластика. Самое дорогостоящее пресс-папье на свете.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день Терри разбил свой паршивый драндулет, и вернулся домой неожиданно рано. Зед не успел выключить комп. Все бы точно накрылось, если бы Зед растерялся и запаниковал. Но он — умный мальчик. Он быстро вырубил монитор, снял рубашку и прикрыл ею светящийся индикатор на корпусе. Притворился, что это тряпка, и что он вытирает с компьютера пыль. Способность быстро соображать и не терять голову в критической ситуации — вот главные признаки подлинного ума. Алекс бы точно не сообразил, что делать. Умник Алекс, у которого даже нет высшего образования, но который, однако же, знал много длинных и умных слов. Алекс, вокруг которого так и вились девицы. На всех перекурах. Обмирали от счастья и писались кипятком, как будто в курилку вошел сам Робби Уильяме, а не какой-то нахальный урод, мелкий прыщ в модном сером плаще. В день, когда Зед увольнялся, он стукнул Алекса головой об экран монитора. Просто легонько толкнул, проходя мимо. Как бы невзначай.
— Достаточно жесткий диск, Алекс? — сказал он, и ему самому понравилось. Остроумно, весомо. Достойная фраза в стиле Джеймса Бонда. Бонда Зед уважал, хотя и считал, что все фильмы — говно.
Шпионить за кем-то, собирать информацию и взламывать коды в компьютере — занятия во многом похожие. И то, и другое, и третье строится на четкой логической последовательности, когда каждая из частей целого тесно завязана на остальных. Обрывочные данные — как и отдельные куски бинарного кода — сами по себе бессмысленны, но если сложить их все вместе, можно запустить ядерную ракету.
Несколько раз Зед следил за отцом. В каком-то смысле это было самое трудное из всего: чтобы не засветиться, но при этом не выпустить из виду допотопную папину «Сьерру» цвета детской неожиданности. Между преследуемым и преследователем должно быть три машины, как считается в этих паршивых фильмах, но три — маловато. Если бы Терри заметил, что Зед едет следом за ним, он бы точно все понял. Но он ничего не заметил, и так Зед узнал, где живет Джек. Однако следить за самим Джеком было никак невозможно: тот страдал тяжкой формой паранойи. Однажды он точно заметил Зеда. На улице, у какого-то бара. Так что Зед, прежде чем превратиться в Джеда, побрился налысо.
Если бы он тогда знал о награде, объявленной в Интернете, все могло бы закончиться сразу, всего лишь на двадцати штуках. Хотя двадцать штук — тоже было бы очень неплохо. Вполне справедливая компенсация. Но дело было не только в деньгах. Ему хотелось найти что-то такое, что заставило бы прессу отказаться от этих предательских принципов анонимности. Может быть, некое доказательство психической неустойчивости своего подопечного. Он думал отрыть что-нибудь «интересненькое», но даже и не надеялся, что вследствие его «земляных работ» извергнется такой гейзер грязи.
Ему помогла заметка в «Вечерних новостях». Решение само пришло в руки. Добрый папа принес домой целых два экземпляра газеты. И на фотографии, которую Терри рассматривал как-то уж слишком долго, был тот самый парень, с которым папенька выпивает по вторникам. Тот самый парень, фотографию которого папенька носит в бумажнике. Когда Зед увидел эту фотографию в бумажнике, его чуть не стошнило. Он перерыл все отделения, уверенный, что где-то там должна быть и его фотография. Но нет, только этот урод. В отделении, закрытым прозрачным пластиком. На месте, которое принадлежало Зеду по праву
