которое я должна довести до конца в течение месяца. Я выйду отсюда, найду все, что тебе нужно, вернусь в другом обличье, не важно в каком, так как на голове у меня будет капюшон. Важно, чтобы мой облик сильно отличался от нынешнего. Пусть это будет, скажем, мужское лицо. Я вернусь в Дом, спущусь вниз и войду в комнату Иешоля.
Лонерин посмотрел на нее с восхищением и озабоченностью.
— Это слишком большой риск…
— Я приговорена к смерти. Поэтому мне можно рисковать.
Ее голос был ледяным, резким, уверенным.
Лонерин кивнул:
— Хорошо. Это я должен был бы рискнуть, но…
Дубэ подняла руку.
— Скажи мне, как приготовить снадобье.
— Мне нечем писать…
— Я запомню. У меня отличная память, это — составная часть моей подготовки.
Лонерин подробно рассказал ей об ингредиентах и количестве. Когда Лонерин закончил, она собралась уходить. Юноша остановил ее:
— Опиши книгу, которую нес Иешоль.
— Это был толстый старый фолиант черного цвета, с медными накладками и красным пятиконечным знаком.
Лонерин, казалось, задумался.
— Ты знаешь эту книгу?
— Не знаю, но по твоему описанию выходит, что это книга запретной магии. Это древняя книга, говорят, что в библиотеке Тиранно таких было много.
Дубэ почувствовала, как холодок пополз по ее спине.
— Насколько древней она тебе показалась?
— Не знаю… очень старая… и плохо сохранившаяся.
Наступила тишина. Дубэ знала, что ей пора идти, что риск быть обнаруженной здесь возрастает с каждой минутой. Но она понимала, что Лонерин должен о чем-то рассказать.
— Гильдия почитает Астера, как пророка.
Глаза Лонерина округлились от страха.
— Что это значит?
— Согласно их учению, Астер был провозвестником Тенаара, самого великого бога, и весь тот ужас, что он принес, был лишь попыткой приблизить времена прихода Тенаара. Поэтому в Доме повсюду стоят его статуи.
Лонерин сжал руку Дубэ.
— В тот вечер я не сказала тебе… мне не пришло в голову…
— Ничего… ничего…
Он растроганно посмотрел на нее.
— Торопись. Мне кажется, что дела намного хуже, чем представляет Совет.
На следующий день, с раннего утра, Дубэ предупредила Реклу, что не вернется весь день.
— Мне нужно повидаться с моим осведомителем. Я могу не вернуться и ночью.
Рекла с усмешкой пожала плечами:
— Ты тратишь слишком много времени на это дело, и сама это знаешь. Тут что-то не так, но я хочу верить в твое благоразумие. Остается десять дней, если ты не справишься, то знаешь, что тебя ждет.
Дубэ сжала кулаки, сдерживая ненависть.
— Не бойся, я о своем долге помню.
— Надеюсь.
Дубэ выбежала из храма, зная, что у нее почти нет времени. Один день на разгадку тайны. И ей нужно было еще приготовить снадобье.
Ей было бы удобнее иметь рядом Тори, но времени дойти до Земли Солнца, чтобы приготовить снадобье, не оставалось. Тогда она нашла маленький магазинчик, торгующий травами, в ближайшей деревушке. К тому же ей были нужны довольно обычные травы.
Труднее было найти тот странный камень, о котором говорил Лонерин: нечто вроде амулета, часто используемого магами. Но ей удалось найти его в лавочке, где торговали волшебными принадлежностями.
— Он уже освящен? — спросила Дубэ, по совету Лонерина.
Лавочник кивнул.
Наконец она остановилась на лужайке, недалеко от храма. Разожгла костер, приготовила разные ингредиенты. Она никогда не занималась магией и до сих пор только готовила яды. Для смешивания всех ингредиентов она использовала тот сосуд, что носила с собой: в нем должна была содержаться кровь жертв.
Снадобье имело бледно-зеленый цвет, было необычно густым. Дубэ вовсе не представляла себе, как она станет выглядеть, если все удастся. Лонерин ей ничего об этом не сказал. Дубэ положила камень, снадобье покипело несколько секунд, потом приняло розоватый оттенок и стало, наконец, совершенно прозрачным.
Одним глотком Дубэ выпила его, не раздумывая.
Она ничего не почувствовала. Ни мурашек по телу, ни плохого самочувствия. Ощутила только запах травы, идущий от этой настойки.
«Не подействовало… что теперь?»
Она взяла с собой маленький, хорошо начищенный кусочек стали — единственное зеркало, которое было в Доме. Со страхом посмотрелась в него и увидела мужчину, скорее молодого, с длинной бородой и рыжеватыми волосами. Дубэ вздрогнула. Впрочем, Лонерин предупреждал ее.
— Необходимо заклинание, чтобы принять нужный облик. При помощи камня из Ауле ты примешь обличье, предугадать которое я не могу. Может, это будет человек, которого ты знаешь, или воспоминание… не знаю. Это такая форма волшебства для самых начинающих. Опытный маг никогда не прибегает к необработанным снадобьям, действие которых так трудно проверить.
Рука Дубэ задрожала. Она спрятала зеркало.
Она не походила полностью на Учителя, но очень напоминала его. Она узнала его сразу, увидев свое лицо в кусочке стали. Хотя некоторые черты не совпадали, память восстановила их и создала образ человека, которого Дубэ так любила, который был для нее всем.
Войдя в храм, она почувствовала себя осквернительницей из-за того, что приняла облик, столь похожий на Учителя. Впрочем, сделала она это с добрыми намерениями.
Она небрежно прошла по храму, закутавшись в плащ. Углубилась в закоулки Дома.
Особого оживления не было. Утром все занимались своими делами. Выполнявшие свои миссии уже ушли, а те, у кого заданий не было, молились или упражнялись в гимнастическом зале. Кто-то размышлял в своих комнатах. Все это было к лучшему: чем меньше людей ей встретится, тем меньше объяснений придется давать.
Она подошла к кабинету Иешоля на первом уровне. Юный ординарец, которого Верховный Страж приводил с собой, стоял у двери. Это означало, что старик в кабинете. Дубэ втайне ликовала.
Большой зал был наполовину пуст: кто-то молился, маячил только один страж. Дубэ быстро скрылась в темноте, между бассейнами, уверенным жестом открыла дверь и стала спускаться по лестнице.
Сердце билось все сильней с того момента, как она очутилась на втором уровне. Она ступила на последнюю ступеньку винтовой лестницы. Не раздавалось ни единого звука. Возможно, тут никого не было, на это она и надеялась.
Она сделала несколько шагов по залу, стараясь вести себя естественно, свернула в коридор, ведущий к комнате Иешоля.
Дверь была перед ней — закрытая и неприступная. Тайна находилась за этой дверью.
Дубэ остановилась. Она подождала, чтобы услышать любой, самый незначительный шум. Ничего.
