вложила меч в ножны и приблизилась к алтарю. Тут полуэльфийка почувствовала что-то странное. Она прислушалась.
— Что? — собрался спросить Лайо, но Сеннар остановил его.
Зазвучали какие-то погребальные молитвы или, может быть, какое-то заунывное чтение. Звуки шли не из определенного места в зале и не были эхом, в этих звуках не было глубины. Казалось, звучит нечто внутри самих вошедших, каждый из них даже оглянулся, чтобы понять: слышат ли остальные?
Сначала слова было не различить, потом они начали понимать произносимые звуки, даже фразы. Смысл был неясен, но в ушах Ниал звучали слова, похожие на те, которые произнес страж святилища воды, или на ритуальное заклинание, которое она сама произносила, овладевая мощью, заключенной в камне. То была песнь эльфов. Ее пел голос девочки, печальный и тревожный.
— Кто ты? Кто ты и что поешь? — спросила Ниал.
Голос умолк.
— Я — Сирен, полуэльфийка, я пришла сюда за Глаэлоном, — громко произнесла Ниал.
Снова — тишина.
— Мне нужна власть, чтобы сразить Тиранно, разрушающего этот мир. Ты — стражник?
Голос снова запел, но на этот раз слова были понятны, он уже пел не на языке эльфов:
Последние строки сопровождались смехом. Сердце Ниал сжалось от ужаса. Она схватила рукоять меча, и в тишине раздался звон черного кристалла, вынимаемого из ножен.
За этим звоном раздался крик:
— Никакой крови на этих плитах! Никакой ненависти в этих стенах! Опусти свой меч!
Ниал тут же вложила меч в ножны.
— Я уже сказала тебе, что я Сирен… Прошу, дай увидеть тебя.
— О, я знаю Сирен и знаю Шеврара. Впрочем, у света есть пламя, не так ли? Но Шеврар разрушает, а свет созидает, правда? — ответил голос. — Однако если свет — это жизнь, почему тут все мертво? Тут так холодно… Мне так холодно… Согрей меня, дитя…
Тут Лайо громко закричал.
Сеннар быстро подбежал к нему.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего… Мне просто показалось, что ко мне прикасается какая-то рука, ледяная рука… — ответил юноша.
— Проклятье! — Сеннар огляделся.
— Не бойся, дитя, мне просто холодно… — произнес голос. — Тепло скрывается в плоти, а не в золоте этих стен.
Пение возобновилось.
Ниал не понимала, что она должна сделать. Полуэльфийка напрягала зрение, осматривала все вокруг, но ничего не видела. Камень находился здесь, перед ней, он не охранялся. Пусть голос продолжает петь, ей нужна только власть камня. Она подошла к алтарю и протянула руку. Внезапно стало темно. Остался только один луч света в центре зала.
— Остановись! — взмолился голос. Интонации его вдруг стали решительными и властными. — Он мой, никто не должен брать его… Те, кто мог взять его в руки, уже умерли.
— Нет, ты ошибаешься! Не все умерли! Я — полуэльфийка, я могу управлять мощью камня. За этим я и пришла сюда.
Луч света начал танцевать по залу из угла в угол, но особенно — рядом с Лайо.
— Ты солгала, ты солгала! — монотонно напевал голос. — Ты не видишь, что я — одинока? Столько лет я — о, горе мне — охраняю этот камень, и я долго ждала, я ждала долго… Солнце всходило и заходило, потом снова всходило и снова заходило. И так много лет, тысячи лет. А я все время одна, здесь, в этом холоде. Последний раз сюда приходил кто-то почти тысячу лет назад, но я не отдала ему камень…
— Что я должна сделать, чтобы ты мне его отдала? — спросила Ниал.
Луч света остановился.
— Я хочу тепла.
— Покажись и объясни мне, что это за тепло.
Луч света снова стал бегать по залу, темнота постепенно рассеивалась.
— Я здесь, ты не видишь меня? Я — луч света. Когда-то, давно, у меня было тело, но потом оно постепенно исчезло… И теперь мне холодно, я одинока…
— Я не понимаю тебя, — запротестовала Ниал.
— Дай мне тепла, а потом сможешь взять камень, — сказал насмешливо голос.
Луч света начал ласкать Лайо, пробегал по его белым локонам, по его розовым щекам. Оруженосец, казалось, забавлялся этой игрой, его пальцы следовали за светящимся лучиком.
— Да, — продолжил голос, — у тебя есть тепло… К тому же мне много не надо… только выйти из этой золотой темницы, увидеть мир и не быть больше одинокой. Зачем мне оставаться тут? Эльфы ушли столько лет назад, а я остаюсь здесь и охраняю какой-то странный предмет… Да заберите его отсюда, но оставьте мне плоть…
— Мне кажется, это подобие стража не слишком в своем уме, — произнес Сеннар, приближаясь.
— Что я должна сделать? — спросила у него Ниал шепотом, но ответом ей был растерянный взгляд.
— Тебе нужен камень? — спросил голос.
— Да, — ответила Ниал.
— Тогда отдай мне его, а я дам тебе камень.
— Что тебе отдать?
— Юношу, — настойчиво сказал голос.
Лайо бросил озабоченный взгляд на Ниал и стал пятиться назад.
— О ком, о ком ты говоришь? — пролепетала девушка.
— Ты поняла меня. Юношу, который сопровождает тебя, юношу… Он такой горячий… Его тепло уже бодрит мое одинокое сердце… Дай мне его плоть и его тепло, и камень будет твоим.
Лайо быстро бросился к выходу, но луч принял облик женщины, протянул руку и закрыл дверь. Дверей больше не было, только ледяные золотые стены. Потом рука протянулась к алтарю и взяла камень.
— Плоть в обмен на власть… — сказал голос, и из луча света выглянуло женское лицо, прекрасное и печальное. — Ты согласна на этот обмен? В конце концов, что я у тебя спрашиваю? Разве ты не видишь какие мучения я испытываю в одиночестве? — Голос сделался жалобным. — Ты ведь можешь, помоги мне выбраться из этого места. Я ненавижу его…
Ниал завороженно смотрела в прекрасное лицо, будто ее заколдовали. Потом у нее стали закрываться глаза.
