– Может, тарелка супа у тебя найдется? – Ирошников вспомнил, что ещё не завтракал.
– Нет у меня супа.
Лена критическим взглядом осмотрела старый свитер Ирошникова и удалилась на кухню. Пройдя в комнату, Ирошников бегло осмотрел стены, увешанные иконами, нажал кнопку телевизора и, упав в мягкое кресло, щелкнул пультом, но через пару минут выключил телевизор. Лена вернулась в комнату с тарелкой овощного салата и плавающей в кетчупе котлеткой. Ирошников уже дымил сигаретой, стряхивая пепел в морскую раковину.
– А я курить бросила, – сказала Лена. – Ты врач, а смолишь одну за другой.
– Странно, ты ведешь себя так, словно беременна.
– Я веду себя так, как должен вести себя нормальный человек, который не хочет укорачивать себе жизнь, – Лена перешла в наступление. – А ты все так же плывешь по течению. Никуда не стремишься, ничего не хочешь, только пускаешь дым и пьешь пиво. Ведешь себя так, будто завтра тебе умирать. Спешить некуда, потому что все равно никуда не успеешь. Остается только расслабиться и ждать своего часа. А теперь положи руку на то место, где у тебя когда-то билось сердце и отвечай: зачем ты пожаловал? Только не ври, будто ты пришел из-за того, что мы давно не виделись. Не ври, что ты соскучился.
– Мне нужны деньги, взаймы, разумеется, – Ирошников потушил окурок.
– А, как же это я сразу не сообразила? – Лена усмехнулась. – Конечно, деньги. Что же ещё может понадобиться мужчине от женщины? Ты в своем амплуа. Смотрю, Антон грустный, озабоченный. Теперь все понятно. Скоро женский день. Нужно приготовить много подарков для дам сердца. Ты ведь никого не забудешь.
Лена зло рассмеялась.
– Раньше я не просил у тебя денег, ты меня с кем-то путаешь. У меня неприятности, меня ищет милиция. Если появятся деньги, появится небольшой шанс выпутаться из этой истории.
– И за что тебя ищут? За кражу наркотических веществ из аптечки? Или пациенты подали на тебя в суд?
– Ты сердишься на меня, есть за что сердиться. Но сейчас не время выяснять отношения. Мне надо выпутаться из истории, а там все встанет на свои места, все наладится. И наши отношения в первую очередь.
– Из какой истории надо выпутаться?
– Меня подозревают в двух умышленных убийствах, по крайней мере, в двух.
Ирошников постарался коротко рассказать историю своих злоключений, к месту и не к месту вставляя слова «так получилось». Рассказ вышел короткий, но сумбурный, слишком эмоциональный.
– У тебя талант влипать в жуткие истории, – Лена вытащила из пачки Ирошникова сигарету и прикурила от его зажигалки. – Только одну, – вслух сказала она самой себе. – Чтобы лучше переварить эту кашу. Ведь это сумасшествие какое-то, живая бредятина.
– Вот и я говорю…
– Старуха с лыжной палкой в животе, мужик с отбитой головой. И твоя фигура в центре этого ужаса. А деньги, зачем нужны деньги? Сунуть взятку следователю? Это не поможет. Ведь тебя ищут не за то, что ты разбил витрину или чью-то физиономию. А за взятку суд добавит тебе ещё пару лет.
– Если дело дойдет до суда, то мне дадут по максимуму. А деньги… Они просто нужны – и все. Без комментариев.
Лена, задумавшись, наморщила лоб.
– Понимаешь, за последний месяц мои отношения с отцом изменились и не в лучшую сторону. Мы почти не разговариваем. То есть иногда он звонит: как дела, как себя чувствуешь? Пара дежурных вопросов – и все. Отец почти не дает мне денег. Прислал пару недель назад со своим помощником какие-то копейки на молоко.
– А что случилось?
– Пустое дело, – Лена покусала ноготь, придумывая причину отцовского недовольства. – Поспорили с ним, не сошлись во взглядах, а в результате скандал и все эти обиды, – Лена покусывала ноготь и смотрела в окно. – И ты ещё со своими сюрпризами. Так не хочется с отцом мириться, кто бы знал. Но если это вопрос твоей жизни или смерти. Тогда съезжу к отцу завтра же, прямо с утра. Скажу, мол, присмотрела себе подарок к женскому дню. И поцелую его в щечку. А сколько нужно денег?
Ирошников назвал сумму.
– Такие деньги, как правило, отец при себе имеет. Завтра же и поеду.
Телефонный звонок вывел Лену из задумчивости. Потянувшись рукой к тумбочке, она сняла трубку, поздоровалась.
– Последние дни чувствую себя получше, – сказала Лена. – А я думала, вы обо мне забыли.
– Не забыл, – голос Вербицкого на другом конце провода звучал как-то тускло, устало. – Значит, чувствуете себя лучше? – переспросил он. – Приступов тошноты не было? И, слава Богу. Давление себе не измеряете?
– У меня этой штуки нет, как там она называется?
– Тонометр, его нужно купить. А как им пользоваться, я объясню. В консультацию вы ходили? Ничего страшного, позже сходите, после праздников, – Вербицкий кашлянул. – Я, собственно, почему звоню… Приятель привез из Швейцарии один препарат, редкий и очень эффективный. У нас его невозможно достать, потому что выпускать это лекарство начали совсем недавно. Оно улучшает переносимость беременности, выводит из организма матери токсины. Начнете принимать, и сразу забудете о тошноте, рвоте, головокружениях. Чудесное лекарство.
– Ой, спасибо, это очень кстати, – Лена улыбнулась с такой радостью и облегчением, будто уже начала
