зайти прямо сейчас. Запер кабинет, поднялся по лестнице на второй этаж, последовал через приемную, в которой томились два посетителя, судя по одежде, какие-то провинциалы, и без стука вошел к Рогову, уже с порога сообщая новость:
– Джейн сама позвонила. Волнуется, как школьница перед экзаменом. Ждет объяснений.
Он подошел к аудиосистеме, установленной на книжных стеллажах, запустил диск и, прибавив громкость, молчал, пока Стас слушал телефонный разговор.
– А чего ты хочешь от меня? – спросил Стас, когда запись кончилась.
– Немного аплодисментов. Все сделано тонко и надежно. Она готова. Бери ее голыми руками, она больше не кусается.
– Она, между прочим, по делу говорит: скажите, что вам нужно, и назовите сумму гонорара. Может, так и надо было действовать с самого начала? А ты сразу решил замазать ее дерьмом и кровью и только потом изложить нашу просьбу. Такие методы работы мне не нравятся.
– Мы использовали еще и не такие методы. Главное – эффективность. Если бы я в Америке завел подобный разговор, если бы изложил нашу просьбу или требование открытым текстом, то мог бы легко угодить за решетку. Как раз плюнуть. Но речь не обо мне. Я бы испортил дело. А в Москве все идет как по нотам. Она растеряна, напугана. Не знает, куда кинуться, у кого спросить совета, где искать утешения. И хорошо понимает: со своими проблемами нельзя идти в полицию: там ее слушать не станут. Нельзя пожаловаться подругам или знакомым: те решат, что у Джейн крыша поехала. Нельзя бросить работу и вернуться домой.
Стас помолчал и, отвернувшись к окну, сказал:
– Знаешь что? Когда она скажет волшебное слово «да», можешь заваливать ко мне и требовать ящик «Мартеля». И большую премию. А пока… – Он махнул рукой, давая понять, что дел выше крыши.
Шатун забрал диск и вышел из кабинета.
До машины оставалось всего несколько шагов, когда Радченко услышал за спиной топот ног. Он обернулся и увидел бегущих к нему трех молодцов. Судя по физиономиям, парни были настроены решительно.
Времени на то, чтобы оценить ситуацию и подготовиться к защите, не осталось. Радченко с тоской подумал, что ключ от машины в заднем кармане джинсов. Нужно сбросить с плеч мешки и только тогда можно нажать на кнопку брелка и открыть «Жигули». Это займет несколько секунд. А у него в запасе пара мгновений.
Первым бежал Эльдар. Он успел намотать ремень на ладонь, занес пряжку за спину, собираясь совершить один-единственный рубящий удар сверху вниз, чтобы острая пряжка порезала морду этого негодяя. Парикмахер уже поднял руку для удара, как Радченко, скинув с плеч один мешок, а вторым, нагруженным бутылками с водой, кинулся на противника.
Удар был встречным, Эльдар набрал слишком высокую скорость, чтобы увернуться, и через мгновение уже глотал пыль, лежа на земле и стараясь понять, что же случилось. Он попытался встать, но получил ногой в челюсть. Мир завертелся перед глазами, и Эльдар снова оказался на земле.
Из второго мешка Радченко выхватил кусок вяленой конины, твердой и тяжелой, завернутой в бумагу, и с размаху ударил по лицу друга парикмахера, здорового высокого парня по имени Акбар, сжимавшего в руке длинные острые ножницы. Нападающий, который меньше всего думал о защите, не успел отскочить в сторону. Ему показалось, что по лицу кирпичом саданули. Он упал на колени, закрывая лицо руками. Ощутив на ладонях горячую кровь, брызнувшую из носа, Ахбар закричал страшным тонким голосом, от звука которого в дальнем переулке залаяли собаки.
Третий приятель, бежавший сзади, тормознул и затосковал, когда понял, что остался один на один с приезжим, знающим толк в драке. Парня звали Насрулла, три года назад он вернулся со службы в армии, где кое-как научился махать кулаками. Насрулла захотел драпануть, но вспомнил, что в беге не силен. Если приезжий вздумает его догнать, то обязательно догонит и тогда изувечит или прикончит. Озираясь по сторонам, он остановился, перебрасывая из левой руки в правую короткую палку. Но незнакомец не собирался наступать, только процедил сквозь зубы:
– Если подойдешь, тварь, урою!
Затем повернулся к машине, нажал кнопку брелка и дернул дверцу. Краем глаза Насрулла заметил, что от магазина к месту драки бегут трое мужчин. Это были местные бездельники, вечно торчавшие на площади. Первым мчался брат кузнеца Рифат, за ним еще двое помощников. Это было спасение, и он с облегчением перевел дух.
Радченко уже открыл дверцу, готовый нырнуть в салон. Насрулла сделал шаг вперед и наотмашь ударил его дубиной по затылку. Дима почувствовал, как земля наклонилась влево, затем вправо и провалилась вниз, словно палуба корабля, попавшего в жестокий шторм.
Насрулла замахнулся дубиной снова, норовя попасть по голове. Радченко успел нырнуть под удар, шагнул вперед и со всей силой ударил противника коленкой в пах. Удар не получился, колено лишь скользнулопо бедру. Воспользовавшись ситуацией, Насрулла отбросил в сторону палку и стукнул Диму кулаком в ухо. Тот успел отмахнуться: навернул парня по зубам и лягнул в бедро мыском башмака. Вытирая кровь с подбородка, противник отступил назад и зарычал по-звериному.
Но его место занял поднявшийся с земли Эльдар. Он уже намотал ремень на кулак и ударил этим тяжелым кулаком Диму по шее. Радченко не успел отступить или закрыться и получил новый чувствительный удар в грудь. В следующее мгновение он уже лежал на земле, песок прилип к потной коже, в нос набилась пыль. Он вскрикнул, когда кто-то прыгнул ему коленями на спину, стремясь сломать ребра. Один из подбежавших мужчин ударил ногой в бок, кто-то ткнул палкой, целясь в шею.
Дима вжался в землю, как солдат во время артиллеристского обстрела, подогнул ноги. Он понимал, что встать ему не дадут. Этот бой он проиграл, когда с первого раза не смог открыть машину. Видно, в брелке села батарейка, и эти проклятые секунды все решили.
– Он мой! – в исступлении заорал Эльдар. – Он моего брата… Брата трахнуть хотел. Ребенка…
Кто-то наступил на спину каблуком сапога, стараясь задеть позвоночник, и Радченко в предсмертной тоске подумал, что жить ему осталось несколько минут.
– Дай я его… Эту падаль…
Дима в отчаянном прыжке оттолкнулся подметками от земли, ноги распрямились, как мощные пружины, руки разошлись в стороны, пальцы глубоко вошли в землю. В следующую секунду он оказался под брюхом «Жигулей». Сделал глубокий вдох и закашлялся от пыли. Слизывая кровь с потрескавшихся губ, он подумал, что дальше бежать некуда. Машину обступили с разных сторон. Кто-то, наклоняясь, заглядывал под днище и что-то говорил по-таджикски.
Вот под машину заглянул Эльдар. Он стоял на карачках и пялился на своего врага, обдумывая ситуацию. Машину они не перевернут. У Насруллы повреждено колено, он не может даже стоять. У Акбара сломан нос, он ничего не видит от боли. Да и три мужика, прибежавших на подмогу, не в лучшей форме. Один совсем обкуренный, глаза на переносице; другой и без курева еле ноги таскает, он болен туберкулезом, а третий – вообще доходной старик.
Эльдар поднялся на ноги и поманил к себе Акбара.
– Беги к кузнецу, – приказал он. – Скажи, моего брата… Нет, ничего не говори. Пусть мчит сюда со всех ног, машину будем переворачивать.
Свернувшись калачиком, Радченко поджал ноги к груди и замер в тоскливом ожидании смерти.
Начальник поселкового отделения внутренних дел капитан Кирим Урузбеков, как и полагается милиционеру, узнавал о происшествиях на вверенной ему территории одним из последних. Глинобитный дом, где помещалось отделение милиции, находился на дальнем краю поселка.
Технику, два старых «уазика» и мотоцикл «Урал» с коляской, Урузбеков гонять по разбитым дорогам не любил, потому что экономил горючее для личной автомашины. Телефонной связи можно неделями дожидаться, а наладят телефон, так непременно вырубят электричество. Сиди целыми днями в отделении и жди, когда сорока на хвосте весточку принесет.
Но сегодня традиция была нарушена. Урузбеков направлялся на службу от одной своей знакомой, жены бригадира плотников, которые на все лето уехали шабашить в город. У Валентины он провел ночь и
