Луис вышел из спальни, приглаживая руками еще влажные волосы. Хосе подошел к нему, и они слегка обнялись, без слов. Фрэнсис подумала, что сейчас Дэйви и Сэм целуют отца на ночь, а Алистер немного напряженно стоит в стороне.
– Англичане, я имею в виду отцов и взрослых сыновей, почти никогда не целуются.
Луис плюхнулся на диван подле нее.
– Мне частенько хочется не столько поцеловать, сколько отшлепать Хосе.
– И бывало такое?
– Часто, – сказал Хосе, внося зеленоватые, из толстого стекла бокалы с вином. – Детство мое было ужасно. Он бил меня палками и запирал в чулане.
При этих словах Хосе подмигнул.
– Бедный, – проговорила Фрэнсис. Она ощущала тяжесть чистого тела Луиса, привалившегося к ней.
– Теперь он меня целует, но при этом кричит на меня.
– Я никогда не кричу, – заметил Луис. – И никогда не повышаю голоса. Просто я говорю вещи, которые тебе неприятно слышать, поэтому тебе кажется, что я кричу.
Фрэнсис посмотрела на него.
– А с тобой такого не случается? Что делаешь ты, если люди говорят тебе вещи, которые ты не хочешь слышать?
Он повернул к ней голову. Их глаза были в нескольких сантиметрах друг от друга.
– Почему ты спрашиваешь? Чуть поколебавшись, она ответила:
– Просто из любопытства.
– Да? – переспросил он.
Хосе направился к телефону.
– Я проверю ваш заказ. Сегодня у них есть кефаль.
– Я не хочу кефаль, я заказал лангуста.
– Но…
– Через секунду я действительно закричу, – сказал Луис. – Я хозяин этой гостиницы, и я хочу лангуста. Ты, может, мне и сын, но ты еще и мой подчиненный, ты – только управляющий в моей гостинице.
Рука Хосе зависла над телефонным аппаратом.
– Почему бы тебе не спуститься на кухню и не выбрать то, что просто аппетитно выглядит, пусть и не кефаль, и не лангуста? – предложила Фрэнсис.
Луис положил голову ей на плечо.
– Как дипломатично.
– Да просто здраво. Я хочу есть.
– Я закажу еще мидий, – сказал Хосе, направляясь к двери. – Вы будете?
– Да. Все, что угодно.
– Значит, мидии и оливки?
– Хосе, исчезни, – сказал Луис по-испански. Дверь быстро открылась и так же быстро закрылась.
– Он меня раздражает.
– Он просто еще не повзрослел.
Луис убрал голову с плеча Фрэнсис и взял ее за руку.
– Фрэнсис?
– Да?
– Что ты хочешь сказать мне такого, что я не хочу услышать?
Она непроизвольно вздрогнула. Это не входило в ее планы. По плану она хотела подождать до тех пор, пока Луис насытится ужином и вином, а Хосе удалится вниз к своим вечерним обязанностям управляющего, и только после этого сказать самое главное со всякими преамбулами о своих чувствах к Луису и своем счастье с ним. Все это она продумала сегодня в садах Альказара. Но Луис, наделенный от природы мощным инстинктом, которым, собственно, словно мечом, он прорубился в ее сердце, в мгновение ока разрушил все ее планы.
Она испугалась.
– Не сейчас…
– Нет, сейчас.
– Позже, когда мы будем одни.
– Но мы и так одни, – сказал он, крепче сжав руку Фрэнсис.
В горле у нее застрял комок. Она потянулась вперед и поставила бокал на маленький столик, стоявший у
