завтра арестуют, меня посадят, наверное… Меня лишат всех привычных вещей, меня подвергнут унизительным допросам, меня лишат свободы. Каково будет тебе жить, Марта, зная, что я арестован, что я за решеткой? Я хороший человек, добрый. Неужели ты этого не видела? Я отдал бы тебе все. Я и так отдал тебе все. Зачем ты так со мной поступила? Зачем врала?.. Скажи, и я уйду. Скажи!»
Всю дорогу Светлана Евгеньевна ругала мужчин – с таким холодным презрением и сарказмом, что Марта даже не видела смысла спорить. За речами докторши явно скрывалась какая-то личная драма.
– …нет, я полностью в них разочаровалась! Недочеловеки какие-то… Павлины, эгоисты, нарциссы, трутни! Весь мир на женщинах только держится…
– Не все мужики плохие.
– Прям! – яростно воскликнула Светлана Евгеньевна. – Вот ты сейчас от кого бежишь, а? Забыла? От дурака какого-то!
– Есть и не дураки, – усмехнулась Марта, думая об Иване. Снова стала нажимать кнопки на сотовом, и снова – без всякого результата. Внезапно телефон пискнул и выключился – разрядился аккумулятор. Как всегда…
– Да, как же! – тем временем фыркнула докторша. – Больно ты нужна им… То есть этому твоему, которого ты любишь. Скажешь – нет?
– Нет, – была вынуждена согласиться Марта. – Никому я не нужна.
– Вот! Поэтому пошли их всех к черту, живи только для себя.
«Жигули» съехали с главной трассы. Пейзаж изменился – с обеих сторон потянулись чередой маленькие деревенские домишки, сараи. Потом Марта увидела поле, до самого горизонта засыпанное снегом. Да, да – за городом лежал снег…
Потом Марта увидела полуразрушенное, длинное, жутковатое здание.
– Свет, что это?
– Это коровник раньше был.
Вдоль дороги брели две старухи, одетые во что-то серо-черное, ужасное – какие-то ватники, что ли…
– Бедность… – вырвалось у Марты.
– Что ты сказала? – переспросила Светлана Евгеньевна.
– Я говорю – бедность вокруг, – мрачно повторила Марта.
– Ой, не то слово! – охотно согласилась ее собеседница. – Все сельское хозяйство развалилось! Мужиков нет, а те, что остались, – законченные алкаши. Старухи и пьяницы. Живут на копейки.
– А почему так?
– Почему?.. – Светлана ожесточенно, с усилием, крутила руль. – Ты чего попроще спроси…
«Ты, Ян, тоже приложил к этому руку! – с внезапной ненавистью подумала Марта. – Бедная страна, бедные люди… Тебе не жалко было подделывать результаты экспертиз? А, ты хотел счастья только для себя… Как мило – домик на берегу моря, чайки, соленые брызги, веранда, увитая виноградом! А эти старухи, значит, – пропадай. Сволочь. И я-то дура, чуть тоже за тобой не увязалась!»
– Ну, чего скисла? Скоро приедем!
– Я не скисла… – Марта вгляделась за горизонт, малиново-красный, тревожный – короткий зимний день заканчивался. – Вон солнышко… Я люблю солнце, но в декабре всегда так темно! Я иногда думаю, что для счастья мало надо. Немного солнца, и только. Почему другим нужны бриллианты, деньги, замки, яхты, шикарные авто?.. Не понимаю.
– Я тоже так думаю, – охотно согласилась Светлана Евгеньевна. – Человеку для счастья очень мало надо. Даже более того – ничего не надо иногда. Ну, в крайнем случае пару таблеток прозака… Да, что ты смеешься, Марта? Взять, например, Стасю. Совершенно счастливый человек. Ее жалеют некоторые, а зря. У нее же там, внутри, в голове, – одно счастье.
– Да, да!
– Или другое. Приходит на прием здоровый, молодой, деньги есть. Семья есть даже! Любим, и любит. Дети желанные и здоровые у него. А все равно – депрессия, весь от тоски черный… В петлю лезет, можешь себе представить?!
Под колесами хрустел, проминался слежавшийся снег.
«Жигули» переехали через мост. Марта посмотрела вниз – дивной красоты берег, чуть дальше – черные сосны, ели, за которыми прячется малиновое солнце, река, почти замерзшая – кое-где полыньи, и таким покоем веет от черной воды…
– Красиво.
– Вот, я же говорила, тебе у меня понравится! – обрадовалась Светлана Евгеньевна. – Ну все, приехали почти.
Дом докторши находился за поворотом.
Одноэтажный, неказистый, но очень добротный. Забор из штакетника, засыпанная снегом земля, из которой торчали пожухлые былины…
– Заходи, – Светлана Евгеньевна открыла дверь в дом. – Не пугайся, что холодно, – включу отопление, и через пять минут будет африканская жарища!
Докторша захлопотала по хозяйству – оживленная, довольная. Видно, сто лет ждала гостей, да не могла к себе никого пригласить, поскольку разругалась со всем миром. Кроме Марты.
«Эх ты, психиатр… – печально подумала Марта. – Не можешь с людьми договориться, только психов привечаешь… Сапожник без сапог!»
– Сейчас салатик соображу… О, огурцы есть, отлично. И колбаса осталась… Марта, порежь хлеб!
В самом деле, дом быстро прогрелся, стало даже жарко.
– И правда как в Африке… – пожаловалась Марта, оттянув у свитера ворот.
– У меня халат есть, легкий. Дать?
– Дай…
Светлана Евгеньевна притащила ужасный байковый халат, размера этак 60-го.
– Ой! Великовато будет… У меня свой есть! Утром в магазин заходила… – радостно вспомнила Марта и вытряхнула содержимое своей сумки на кровать. В объемистой дамской сумочке прятались: косметичка, ключи, бесполезный мобильник (разрядился), гигиенические салфетки, крем для лица, паспорт, плюшевый медвежонок (на работе подарили, не оставлять же!), флэшка Яна (не забыть передать Ивану!), детектив (так и не прочитанный) и отдельно – целлофановый фирменный пакет. Он-то и был нужен Марте.
Марта достала из пакета невероятной красоты комбинацию и полупрозрачный пеньюар. А еще туфельки, купленные на очередной распродаже. Ну как не купить – сорок первый размер на дороге не валяется…
– Вот это да! – с интересом воскликнула Светлана Евгеньевна. – Дорого, поди?
– Не очень. На распродаже покупала, за полцены. Маньячка я. Шопоголик! Впору к тебе на прием… – весело призналась Марта. – Переоденусь, ладно?
– Конечно-конечно… Слушай, Марта, а ты веришь в эти распродажи? По-моему, всё врут. Пишут цену вдвое больше прежней, зачеркивают и пишут старую цену.
– Сейчас почти не врут… – Марта стянула с себя свитер, осторожно стала натягивать на себя кружевную комбинацию. – И потом, я уже разбираюсь – и в ценах, и в марках одежды, и во всем прочем.
– Н-да? А оно зачем тебе? Мужиков соблазнять?
– Не-ет! – засмеялась Марта. – Не только. Я для себя. Я себя люблю.
– Я тоже себя люблю! Но покупать вот это барахло… Ох, денег тебе не жалко! Хотя если спонсор есть… – забубнила Светлана Евгеньевна.
– Будет тебе, – басом сказала Марта, накинув поверх комбинации воздушный пеньюар (все, весь комплект, включая домашние туфли, – красное с черным, немножко вызывающе, конечно…). – Не суди о людях по одежде.
– Да. Да, ты права… – Светлана Евгеньевна заморгала, принялась протирать очки. – Прости.
«Зря я при ней так демонстративно наряжаюсь! – спохватилась Марта. – Получается, что хвастаюсь – красотой, вещами. Но не надевать же тот жуткий парашют из байки?!» Марта, конечно, могла попытаться
