– Нет, это ты мне скажи – зачем?.. Зачем тебе понадобилось меня предавать! – Ян едва мог сдержать слезы.
Тетка наконец очнулась:
– Это кто? Марта, это тот тип, что тебя преследует? Да? А ну, мужик, вали отсюда! Вали, кому сказала!
– И не подумаю. Мне надо поговорить с этой женщиной, – вежливо возразил Ян, чувствуя, как оцепенение спадает, а вместо него в сердце вползает обжигающая боль.
Она продолжала настаивать, надвигаясь на него. И дальше произошло то, чего Ян не мог понять. Он словно на несколько мгновений выпал из реальности, а очнулся только тогда, когда Светлана Евгеньевна упала. У нее из груди торчал нож.
– Ян… – прошептала Марта. – Ян, что ты наделал!..
– Я? – тоже шепотом отозвался Ян. – Это не я… Это ты… Это из-за тебя все!
Ян зачем-то выдернул нож, словно это могло спасти женщину. Чем быстрее выдернешь, тем быстрее она оживет! Но Светлана Евгеньевна оживать не собиралась. Она выглядела так, как и должны выглядеть безнадежно умершие.
– Дурак… Ян, какой же ты дурак… – Марта схватилась за голову, все еще сидя на полу. Потом попыталась встать.
И Ян шагнул к ней…
– Я погиб, – сказал Ян. – Все. Моя жизнь кончена.
– Ты погиб еще раньше!
– Нет, теперь точно все. И это из-за тебя… Марта, зачем? Марта, что я тебе сделал? Марта, скажи мне!
Но она не отвечала. Она сидела на полу, поджав ноги, и снизу вверх смотрела на него. Дивной красоты женщина – дивной, дивной, дивной…
– Почему ты меня не любишь, Марта? – Ян почувствовал, что по щекам у него текут слезы. – Почему?.. Ты ведь меня не любишь, да? Ну скажи наконец!
– Не люблю… – одними губами ответила она.
– Зачем же ты лгала? Зачем?
– Я? Нет… Ты не понимаешь… Я… я лгала ради правды!
– Какой правды, какой?.. – задрожал он.
– Нельзя убивать… нельзя творить зло… нельзя брать чужого… – пролепетала она.
– Я твое брал? Твое? Какая же ты дурочка… Вроде взрослая женщина… Уехали бы за границу, жили бы безбедно… Море, дом… О, дурочка! – застонал Ян.
Но вместе с болью вдруг почувствовал и удивительную свободу. Раз все пропало, значит, теперь можно все. Можно сейчас делать что хочешь. В одно мгновение за спиной у Яна вдруг выросли крылья. Появилась ловкость. Сила.
Раз – и он одной рукой схватил ее за волосы, поднял. Прижал к себе, другой рукой держа нож у ее горла.
– Какая же ты красивая… – Он поцеловал ее. Потом еще. И это была такая радость! – Как же я тебя люблю…
– Нет…
– Знаешь… знаешь, я, оказывается, счастлив. Ничего не надо… Ни домика, ни моря, ничего… – между поцелуями пробормотал Ян. – Только ты. Чтобы ты была только моей.
– Ян…
– Любимая… – Сердце у него билось, словно сумасшедшее. Волосы Марты в его кулаке – словно шелк, ее губы – шелк. Она вся казалась атласно-шелковой, упругой. Она пахла ванилью и малиной. Розами и лилиями. – Я как будто увидел сейчас свет, знаешь? Свет истины… О, как все просто… То, что я хочу, не стоит и копейки. Оно бесплатно… Бесплатно и бесценно – как солнечный свет, как воздух. Как небо над головой… Любовь.
Его взгляд вдруг упал на кровать. Поверх белого одеяла валялась сумочка Марты, содержимое ее было вытряхнуто. Среди какого-то барахла черным пятном выделялась флэшка.
Ян оттолкнул Марту в угол, схватил флэшку. Эта крошечная вещица опять остро напомнила ему о предательстве Марты…
– Ну вот… – улыбаясь, пробормотал он. – Нашел. А толку… – Он кинул мимолетный взгляд на тело Светланы Евгеньевны. Ощущение безнадежности, непоправимости вновь охватило его. Ян любил и ненавидел Марту. Восхищался ее красотой… Словом, Ян сейчас жил полной жизнью. И он должен был довести все до конца.
Ян повернулся к Марте.
– Марта! Марта, прости…
Одной рукой он занес нож, а другой попытался схватить край ее одежды, но Марта в ужасе отшатнулась, гладкая ткань просочилась между пальцев Яна, словно песок. Нож пронзил пустоту.
Марта вскрикнула и бросилась к двери. Мгновение – и она вырвалась на свободу.
Ян перешагнул через тело Светланы Евгеньевны и тоже выскочил из дома.
…Марта бежала по снегу – почти обнаженная. В туфельках и этой полупрозрачной накидке. Мелькали ее голые ноги. Иногда она оборачивалась, и какое же красивое у нее было лицо – испуганно-печальное, тревожное, иконописное…
– Марта, стой!
Любовь и смерть.
Жизнь.
В эти мгновения Ян жил настоящей жизнью, он делал то, что хотел. А хотел он только одного – чтобы Марта принадлежала только ему, чтобы никто больше не смог прикоснуться к ней. Марта останется его невестой – навсегда.
Дорога была утоптанной, но дальше, у моста, резко ныряла вниз. Сейчас Марта пересечет мост, а дальше – дома, люди… Дальше – неизвестность. Скорее всего, она убежит – быстроногая, длинноногая – и даже сильно замерзнуть не успеет. А на Яна ляжет гнет несделанного – тоже навсегда. Каждый день, сидя в тюрьме, сожалеть о том, что к Марте прикасаются чужие руки. Каждый день, каждый день… Нет наказания страшнее. Уж лучше бы расстрел.
Но судьба и тут помогла Яну. Он увидел, как Марта вдруг взмахнула руками – перед тем как прыгнуть с тропинки на мост, потеряла равновесие и… скользнула вниз, к реке.
Ян бросился за ней, тихо смеясь.
Упал на бок, за полсекунды тоже съехал вниз по заснеженному склону. В правой руке он продолжал сжимать нож.
Пологим был только небольшой кусочек берега – дальше стеной поднимался обрыв. С другой стороны – наполовину покрытая льдом река. Сзади – мост. Марта оказалась в ловушке.
Последние лучи солнца исчезли, надвигались сиреневые сумерки.
Спотыкаясь в снегу, Марта отступала назад – до тех пор, пока отступать стало некуда.
Она молчала, сжав побелевшие губы, и Ян тоже молчал. Слова в этой ситуации были излишни.
Рядом, в полынье, – черная вода. Она текла мимо неслышно и стремительно, у моста вновь прячась под лед.
Ян сделал выпад ножом. Марта упала – нож только разрезал тонкую кружевную ткань. Она подняла руку, защищаясь от удара…
Ян замахнулся, но в этот момент острая боль пронзила его правое плечо. За долю секунды до этого, кажется, прозвучал выстрел…
Ян обернулся – и точно: на мосту в сиреневых сумерках стоял мужчина, расставив ноги, и целился из пистолета. Чуть дальше – автомобиль.
Ян выронил нож, застонал. Всем телом он упал на Марту. Но она оттолкнула его, перекатилась, рванулась назад… Ян перевернулся, с трудом сел. И обнаружил, что Марта уже бежит назад, к мосту. А сверху вниз, навстречу ей, скользит по склону мужчина.
«Кто это? Откуда?»
