– Ну и на том спасибо... хоть плюнешь.
– Для тебя нет ничего святого! Уголовник! – она вытерла тыльной стороной лоб – он был весь влажный от жары. – Зачем ты убил маму? Зачем?!.
Отец моргнул. Потом произнес совершенно спокойно и даже как-то буднично:
– Я не убивал ее.
– Что?! Ну здрасте... А кто ее убил тогда? – вырвалось у Саши.
– Я не знаю.
Эта наглая ложь совсем вывела из себя Сашу. Он не убивал ее... Он не убивал ее!
– Ты хочешь сказать, что сидел за чужой грех, да? – угрожающе спросила Саша. – Ты провел столько лет в тюрьме, вышел и... – она вдруг растеряла все слова от возмущения. – И – ничего?.. Ты не стал разбираться, не стал искать истинного виновного, ты не пошел к единственной дочери, ты все оставил как есть?!
Отец, лгал, конечно. Он убил маму. Он. Но кому охота считать себя плохим человеком, убийцей... За столько лет он, наверное, убедил себя, что не делал ничего плохого. Обычная история...
– Ответь же что-нибудь!
– Что я должен тебе ответить?
– Инфантильный, безответственный человек... Холодная кровь... Хоть сам себе не ври!
– Я не убивал ее, – тихо, без всякого выражения, прошелестел отец.
Саше вдруг стало жутко. Она вспомнила счастливые лица на фотографиях, любовь во взглядах... А вдруг и вправду – не убивал?
Какая-то безумная надежда охватила ее. Если отец не убивал маму, то мир другой, совершенно другой... да, он ужасен, этот мир (маму-то все равно убили!), но он уже не так беспросветно черен – поскольку не отец сделал это!
Впрочем, надежда так же быстро исчезла. Глупая девочка, чудес не бывает...
Саша вспомнила рассказы бабы Зои – велось следствие. На ноже – отпечатки пальцев отца. Самого отца застали над телом матери – по сути, поймали на месте преступления. Отец во всем признался – да, моих рук дело...
– Зачем ты врешь? – Саша сжала виски. – Зачем ты врешь...
Смертельная усталость накатила на нее. «Зря приходила, зря говорила. Это уже не человек больше!»
Она медленно поднялась и пошла к двери.
– До свидания, Саша.
Она ничего не ответила.
Спустилась по вонючей лестнице, вышла из барака.
Безжалостное солнце. Какой-то пух лез в лицо...
Саша села в электричку.
«Виктор был прав... Прошлое нельзя изменить. Смириться с ним тоже нельзя – так больно, так больно... Надо забыть. Забыть навсегда. И сделать так, чтобы ничто не напоминало о прошлом. Я совершенно напрасно поехала к отцу, напрасно пыталась поговорить с ним. И о чем я только думала, на что надеялась... Как же Виктор был прав!»
Она пришла домой, рухнула на кровать лицом вниз.
Был еще день – Саша попыталась уснуть, но не смогла.
Затрезвонил телефон.
– Алло, – безучастно произнесла она.
– Саша, милая... Ты занята? Не смог удержаться, – от ласкового, бархатистого голоса Виктора защемило сердце. Сразу стало легче – из глаз хлынули слезы. – Может быть, все-таки встретимся сегодня?
– Да, – глотая слезы, ответила Саша. – Да...
– Ты чем-то расстроена?
– Нет, все в порядке...
– Очень хорошо. Предлагаю посетить один французский ресторанчик...
– Мне надо принять душ, голову вымыть... – забормотала Саша, вытирая ладонью щеки.
– Конечно-конечно... К восьми – успеешь?
– Вполне. И вот еще что... Давай в другое место, где попроще... У меня нет ничего такого из одежды, для шикарных ресторанов...
– Сапожник без сапог! Так, кажется, твоя подруга Лиза говорит? – засмеялся Виктор.
– Да...
– Саша, ей-богу, я сам не люблю вечерних платьев на женщинах. Все эти шлейфы, декольте, кружева с этим, как его... атл
