– Позвони в кадровое агентство, тебе оттуда толпу желающих пришлют! – с тихой яростью сказал Николай. – Ты в курсе, что в стране безработица, что люди спят и видят, чтобы работу найти?!
Николай допил коньяк, расплатился, оставил издевательские чаевые (специально наскреб мелочь из портмоне) и ушел из этого гадюшника, даже не повернув голову в сторону официантки, прощебетавшей ему на прощание – «спасибо, приходите еще...» Как же, придет он теперь!
Бабенко, скинув пиджак, дремал на водительском месте.
– Гоша, поехали в Камыши, – скомандовал Николай, садясь на заднее сиденье.
– Хорошо, Николай Владиславович, – открыв глаза и потянувшись, бесстрастно отозвался Бабенко.
Николай очень уважал своего помощника за способность быстро концентрироваться – вот, только что отдыхал, пользуясь случаем, а теперь, буквально через мгновение, готов исполнить любую просьбу. И никаких там лишних вопросов, никаких панибратских разговорчиков – всегда соблюдает дистанцию, хотя понимает, что Николай без него – как без рук...
«Все бы такими были, как Гоша... – размышлял Николай, глядя на стриженый седой затылок Бабенко. – Тогда, глядишь, и в стране был бы порядок!»
Бабенко уверенно и быстро лавировал в узких московских проулках.
«А водитель какой он отменный! Да, если кто и предан мне по-настоящему, так это Гоша. Хотя... – в голову Николая закралась неожиданная мысль. – Хотя он предан мне до поры до времени. Пока считает, что я не предам его. Но стоит ему вообразить, что я недостаточно с ним почтителен, как он живенько устроит мне какую-нибудь пакость! О да... С ним надо ухо востро».
Через сорок минут они уже подъезжали к дому на Тихой аллее.
– Мне с вами идти, Николай Владиславович? – бесстрастно спросил Бабенко.
– Нет, Гоша, спасибо... Сейчас ты мне не понадобишься.
Николай вылез из машины, поднялся на крыльцо... «Ужасный дом! – с отвращением подумал он. – Не представляю, как она может жить здесь...» Надавил на кнопку звонка.
Роза, слава богу, была дома.
Распахнула дверь, и словно поразилась:
– Ты?..
– Я, – он шагнул внутрь, оттеснив ее плечом. – Слушай, Роза, кончай ерундой страдать...
До последнего мгновения Николай до конца не был уверен в том, надо ли ему мириться с Розой. То есть он знал, что в любом случае жена никуда от него не денется, но не знал другого – хочет ли он сам ее возвращения...
А теперь отчетливо понял – надо бы вернуть жену.
В конце концов, он же солидный человек, а не примитивный обыватель, находящийся во власти сиюминутных эмоций! С Мариной же провести разъяснительную беседу – чтобы она больше не лезла туда, куда ее не просят...
– Ты о чем? – спросила Роза.
– В общем, собирайся, поехали! – тоном, не терпящим возражений, произнес Николай. – Быстро, быстро... Неужели ты не видишь, что мне противно здесь находиться?..
Он прошел в комнату, огляделся.
– Ну, где твои вещи?
Роза прошла вслед за ним и встала в дверях, сложив на груди руки.
– Коля, я никуда с тобой не поеду, – сказала она.
«Сцену мне собирается устроить... Ох, не могут эти женщины без сцен! – с бессильным раздражением подумал он. – Ладно, пусть – раз уж ей так хочется...»
– Почему? – Он сел на деревянный стул, положив ногу на ногу, словно готовясь к долгому разговору.
– Потому что не хочу.
– А чего ты хочешь? – горько усмехнулся он. – Тебе непременно надо, чтобы я в ногах у тебя валялся, прощение вымаливал?
– Нет.
– Тогда чего ты хочешь? – повторил он свой вопрос.
– Ничего. Ты лучше уходи, Коля... – просто, без всякого надрыва сказала она. Как будто и в самом деле хотела, чтобы он поскорее ушел.
– Да, я виноват. Я свинья. Оступился один раз... Но ты же взрослая, умная женщина, ты обязана меня простить! – с нажимом произнес он.
– Я тебя прощаю, – сказала жена. – Но я к тебе не вернусь.
И так это она сказала, что Николай снова едва мог узнать ее. Она ли это, его Роза?.. «Спокойна... Просто удивительно, она совсем спокойна! Недаром же мне Марина как-то заявила, что Роза напоминает домашнее животное, вроде овцы или коровы! Она действительно корова! Хотя...»
Перед ним стояла молодая, довольно-таки симпатичная женщина. Совершенно незнакомая!
«Господи, что это с ней? – похолодев, подумал Николай. – Она как будто изменилась, что ли?.. Или я все никак не могу привыкнуть к этой ее стрижке?»
