– Что там? – недовольно крикнул он, нажав кнопку.
– Только что подъехала Людмила Павловна... – ответили по селекторной связи.
– Черт! – Он достал кипу каких-то бумаг. – Садись, Танита, будем как будто обсуждать план-заказ!
– Людмила Павловна... это Люська, что ли? – Я с презрением отнеслась к его страху. – Сейчас я ей задам...
– Таня, Таня, умоляю! – заломил он над собой руки, но было уже поздно – в кабинет вплыла она, Лукреция Борджиа наших дней, в темно-синем мохеровом костюме. Роскошный бюст, алые губы, перламутрово-белые волосы, косящий взгляд душевнобольной...
– Таня? – печально повторила она последние слова своего мужа. – Немного фамильярно для обращения к клиентке, не так ли?
Она окинула меня быстрым взглядом, заметила недопитую бутылку на столе... По ее лицу читались все ее мысли – она меня моментально узнала.
– Ромчик, ты меня обманываешь, – все с той же угрожающей печалью произнесла Людмила Павловна. – Не пытайся меня уверить, что это клиентка.
Я ответила ей испепеляющим взглядом.
– Да, интерьерами не интересуюсь, – процедила я. – Я его первая жена.
Я с таким театральным пафосом произнесла слово «первая», что эта особа почувствовала себя униженной.
– Очаровательно, – кисло произнесла она. – Хотите восстановить прерванные отношения?
– Люсенька, я сейчас все объясню...
– Бедный Ромуальд, – тяжко вздохнула я, пустив скупую слезу, – во что тебя эта женщина превратила...
У Людмилы Павловны раздулись ноздри, и вся она будто изготовилась к прыжку. Я ее совершенно не боялось, наоборот, мне доставляло удовольствие злить ее.
– Девочки, пожалуйста...
– Могли бы что-нибудь поинтереснее придумать, – надменно произнесла я. – Тактика коммунальных жиличек... Не понимаю, в чем бедные рыбки-то были виноваты? Надо было прямо мне стрихнину подсыпать...
Люся вдруг раздумала прыгать на меня и спросила озадаченно:
– Какие рыбки, какой стрихнин? Ромчик, она что, сумасшедшая?
– Люсенька, Таня утверждает, что ты...
– Минутку! – резко остановила я его. – Людмила Павловна, где вы были вчера днем?
– Дома, – удивленно ответила она. – Ромка пьяный пришел под утро, я его целый день песочила...
– Целый день?
– Ромчик, да объясни мне все толком! – вдруг взвизгнула она, покрываясь красными пятнами. – Чего эта сумасшедшая хочет?!
– Таня, это не она, – грустно ответил мне бывший супруг. – До меня только что дошло – мы ведь действительно вчера целый день с Люсей выясняли отношения...
«Не она, – отозвался голос внутри меня. – Точно не она».
Особы, подобные ей, совершенно не умеют играть – у них все на преувеличении, на аффекте. Эта пережженная пергидролем Люся слишком естественно удивилась, услышав про рыбок и яд, она ничего не понимала – и оттого злилась. Но тогда кто же?
Терять мне уже было нечего, поэтому я решила все честно объяснить, пока она раздувалась от гнева и озадаченности.
– Людмила Павловна, мой бывший муж, а ныне ваш законный супруг, решил некоторое время назад сделать мне подарок. Так, аквариум... я когда-то мечтала о рыбках...
Раскачиваясь, Рома стоял между нами и пытался вникнуть в смысл моей речи.
– Да, мечтала о рыбках... – эхом повторил он.
– И он подарил мне его. Но вчера кто-то тайно проник в мою квартиру и насыпал стрихнина в воду. Рыбки, естественно, сдохли...
Быстрым движением Люся взяла бутылку со стола и отхлебнула из горлышка.
– Полный бред! – заявила она. – Но до меня дошло – ты, рыжая, решила, что это моих рук дело... Нет, не я. Я придумала бы что-нибудь поинтереснее. Итак, Ромчик, – она возвысила голос, – ты хочешь сказать, что у тебя вновь пробудились нежные чувства к бывшей любовнице?
– Жене, – шелковым голосом поправила я.
Ромуальд бросил на меня умоляющий, затравленный взгляд. Кажется, он уже жалел о том, что когда-то позволил себе расчувствоваться и воплотить мою детскую мечту в жизнь, – теперь объяснить этот неожиданный поступок ревнивой Люське было невозможно.
– Между нами ничего нет, – дрожащим голосом произнес он. Он совершенно не владел собой, его слова прозвучали крайне неубедительно. – Правда, Люсенька...
Ноздри у Люсеньки раздувались, вздымалась бурно грудь.
