потом, через несколько лет…
– Сандрик! – улыбнулась Оленька. – Погоди… Тебя что, совсем мое мнение не интересует? Где я хочу жить, как…
– Где и как. Отлично. Слушаю тебя, – Александр потянулся к ней, поцеловал в нежную, бархатисто- шелковистую щеку.
– Я не хочу жить в Москве. Вообще в городе… – опустив глаза и прижимая руки к животу, тихо произнесла Оленька.
– А где? Под Москвой, в коттедже? Слушай, ты права! – оживился Александр. – Точно! Ребенку же лучше жить на свежем воздухе… Ты как твоя мама, да?
– Нет. Я не хочу как моя мама, не хочу в Подмосковье… И Подмосковье все загажено, – брезгливо произнесла Оленька. – Оно ничем не лучше Москвы… Я хочу еще дальше, я хочу быть как можно дальше от людей. Жить природной, настоящей, натуральной жизнью.
Это было вполне в духе Оленьки, поэтому Александр не сильно удивился.
– Надо обдумать… – деловито кивнул он. – Мне твоя идея нравится. Только неудобно будет ездить в Москву… Но мы что-нибудь придумаем!
– Это моя мечта – уехать отсюда! – взволнованно, радостно произнесла Оленька. – Я ненавижу этот город. Тут невозможно жить!
– Да. Да… ты права.
– В идеале и в Москву ездить на работу не надо. Работа должна быть там. Сельское хозяйство, животные… Лошадей разводить, например! Коров. Овец… Свиней. Хотя нет, свиней я не люблю.
Александр к лошадям и коровам был совершенно не готов. Теоретически – да, жизнь на пленэре привлекала его, но коровы…
– Я бы мог рисовать там, – внезапно произнес он. – Точно! О господи, Оленька… Ты гений! Стать самим собой, делать то, что любишь… Дауншифтинг, жизнь для себя.
– Вот видишь! Ты согласен?
– Да. Да!
– Отлично. Еще салата?
Некоторое время они сидели молча. Александр был до крайности взволнован (жизнь поворачивается на 180 градусов!), Оленька же улыбалась безмятежно…
– Я в ближайшее время начну подыскивать подходящее место… – снова заговорил Александр.
– Уедем из Москвы осенью. Когда рожу, – перебила его Оленька. – Римма за мной не сможет поехать, у нее тут забот полно.
– Римма? А, это та, твоя подруга…
– Господи, Сандрик! Я же тебе говорила, Римма – моя акушерка.
– Точно, акушерка, – кивнул Александр. – Это хорошо, когда есть знакомые среди врачей, есть проверенные люди… И ты опять права – рожать лучше в Москве. Я чего-то торможу, малыш… Но это я от радости.
– Спасибо. Ты такой милый… Я люблю тебя. Я знала, что ты поймешь меня!
В эту ночь между ними ничего не было. Оленька боялась за ребенка.
Александр сгорал от желания, но не мог спорить с ней. Ребенок, конечно, важнее.
– Я тебя обожаю… Спокойной ночи, – он поцеловал ее, потом еще раз поцеловал.
– Все, все не увлекайся. Я тебя знаю! Тебе только волю дай! – засмеялась и Оленька, отталкивая его руки.
Последние полгода Александр умирал от желания. К Оленьке. Они так редко встречались с ней… Всему виной была его дурацкая работа. И желание сохранить отношения с Ларой. И вся его сила, весь огонь – доставались Ларе… Уходили в пустоту.
«Дурак. Раньше надо было от Лары уходить. Сразу!» – опять подумал Александр.
Он вдруг вспомнил последние ночи с Ларой. В сущности, он тогда не с ней занимался любовью, а с Оленькой… С Ларой он не говорил последние полгода, почти не целовал ее. Только секс. И ничего больше.
– Ты спал с ней? – вдруг сонно спросила Оленька, точно услышав его мысли.
– С кем? – не сразу, неохотно и тоже сонным голосом отозвался Александр. Он прекрасно понял, о чем спрашивает его Оленька, но правду говорить ему не хотелось. И врать он не любил. Из-за чего в жизни страдал неоднократно – из-за своего неумения и нежелания скрывать правду…
– С Ларисой.
– Давно.
– Что – давно? Ты когда со мной познакомился, продолжал спать с ней? – едва слышно прошептала Оленька.
И что-то в ее голосе было такое… В этом безмятежном, нежном, ласковом голоске… «В сущности, я ее совсем не знаю. А она – кремень, похоже. Это с виду только тихая!» – озадаченно подумал Александр. «Я ненавижу этот город. Тут невозможно жить!» – произнесла Оленька сегодня с таким странным, особенным выражением… Без всякой надежды на прощение. Ненавижу – и все тут! Очень не хотелось бы, чтобы и в адрес его, Александра, было когда-нибудь сказано Оленькой это слово – ненавижу…
– Нет. У нас с ней давно ничего нет, – стараясь говорить естественно, ответил Александр.
И, кажется, ему удалось обмануть Оленьку – вскоре та безмятежно засопела.
Лара не выходила из дома. Днем она лежала на диване у телевизора, переключая каналы. Она практически ничего не ела и лишь вечером выпивала стакан, а то и два крепкого алкоголя. Для того чтобы заснуть.
Теперь Елена Игоревна могла с полной уверенностью заявить, что ее невестка – алкоголичка…
У Лары стали трястись руки, под глазами легли тени. Она похудела. Но это были такие мелочи… И потерянная работа – тоже такие мелочи!
…Она лежала у телевизора, когда в дверях щелкнул замок.
– Привет! – равнодушно-весело крикнул из коридора Саша. – Ты дома, что ли? Я за вещами…
Лара не отозвалась, только плотней закуталась в одеяло.
В гостиную вошел Саша, сразу полез в шкаф.
– Ты не в курсе, где мои галстуки… А, вот они!
Быстрым шагом муж пересек комнату, закрылся в своем кабинете – уже там захлопали дверцы шкафов, что-то упало на пол.
– Я спрашиваю, почему ты дома? – крикнул он уже оттуда.
– Не твое собачье дело! – злобно отозвалась Лара из-под одеяла.
– Спасибо, – язвительно бросил Саша. – Я тебя вот о чем попрошу – больше не смей являться к моей маме. Ты знаешь, что у нее тогда, в последний твой визит, подскочило давление?
– Чтоб она сдохла… – прошептала Лара.
– Что? Что ты говоришь, я не слышу?.. – Саша выглянул из-за двери и встретился глазами с Ларой.
Вдруг подошел к дивану, сорвал одеяло. Лара, в плотной махровой пижаме, в шерстяных носках, мгновенно скрючилась от холода.
– Ты посмотри, на кого ты похожа… – с ужасом произнес Саша. – Блин… Ты что, целыми днями так и валяешься?
– Убирайся.
– Я сейчас уйду, не беспокойся. Только у меня к тебе просьба – перестань юродствовать! Ничего страшного не произошло. Все, что ты имеешь, – это твоих рук дело. Ты меня не любила. И я от тебя ушел. Понятно?
– Ты меня бросил. Я тебя – любила… – надменно произнесла Лара.
– Любила?! – ощерился муж. – Ты это кому-нибудь другому скажи… Любила она меня! Да я тебе на хрен был не нужен!
– Не ори… – она прижала ладони к ушам.
– Она меня любила… Поразительное признание!
– Ладно. Проехали. Что дальше? – вяло спросила Лара. Этот вопрос она не могла не задать – он давно ее мучил. – Что будет дальше?
