специализированный центр, на операцию – но, к счастью, гематома внутри ее черепа начала сама рассасываться, и об операции уже не говорили больше.
Лара опустила ноги вниз, нашарила тапочки на полу. Потом потянулась к халату.
Откуда тапочки? Откуда эта ночнушка на ней? Этот халат в ногах кровати – застиранный, старый, огромный? «Наверное, тут дали, а я не помню…» Лара натянула на себя халат, осторожно встала, сделала несколько шагов. Голова еще кружилась, но совсем немного…
«А документы? У меня был паспорт… Неужели потеряла? Вот только этого не хватало!» – с отчаянием подумала Лара. Если паспорт потерян, то придется потратить кучу времени на его восстановление. А это значило – откладывалось усыновление Вани.
«Боже, как неудачно все… И что меня в тот дом понесло? Какая я дура!» – Лара потрогала перебинтованную голову и заплакала от злости.
«Надо Саше позвонить, – вдруг сообразила она, и слезы на ее щеках моментально высохли. – Скорее оформить развод, размен… Он мне поможет! Хотя ему сейчас не до того, наверное. И о чем я только раньше думала, зачем тянула!» И тут Лара вспомнила, что и мобильный телефон она потеряла. Вернее, не потеряла, а телефон остался в доме Феликса и сгорел вместе с домом. В ту ночь она о телефоне и не думала вовсе!
В коридоре что-то загремело, застучало. Это, наверное, развозили обед.
В палату заглянула медсестра:
– Ярцева, встала уже? К тебе пришли, звонили сейчас с проходной. Только недолго, через десять минут обед!
– Да, хорошо, – хриплым голосом отозвалась Лара.
И, на всякий случай держась за стену рукой, побрела по коридору к выходу.
«Кто пришел? Надо было спросить… Хотя, зачем – наверное, Екатерина Петровна!» Больше никто не знал о том, где она, Лара, сейчас находится.
…Больница располагалась в бывшей дворянской усадьбе – старое, разваливающееся здание с большим парком. Здесь все было по-простому, больные могли свободно входить и выходить из здания, главное – соблюдать режим и не покидать территорию больницы.
Лара вышла на крыльцо – в первый раз за все это время, что она лежала тут.
Огромный сад, аллеи, деревья, уже наполовину желтые. И – холодно. Этот холод оказался так непривычен после той невероятной, испепеляющей жары, что царила тут недавно…
Лара поежилась.
В конце центральной аллеи, от проходной, показался чей-то силуэт. Человек двигался довольно быстро – это не могла быть Екатерина Петровна, женщина корпулентная и пожилая. А кто? Феликс?! Да, судя по движениям, это мужчина.
Лара сделала шаг в сторону, чтобы ветви деревьев не мешали обзору, и вдруг увидела, что по аллее идут двое.
Мужчина и мальчик. Мужчина вел мальчика за руку…
Это был Саша. И Ваня.
«Я с ума сошла…» – обреченно подумала Лара и провела ладонью по лицу, пытаясь избавиться от наваждения. Откуда тут могли взяться Саша и Ваня?
– Наверное, галлюцинации… – невнятно пробормотала она и на всякий случай привалилась к облупившейся колонне, подпиравшей портик у входа.
Но видение не исчезло.
Саша и Ваня подходили все ближе и ближе, и это были точно они. Лара наконец сумела разглядеть как следует Ванино лицо – встревоженное, тоскливое и вместе с тем какое-то обреченно-смиренное.
Лицо одинокого ребенка, уже успевшего познать всю горечь сиротства. Нелюбимого. Пусть там, в приюте, его не обижали, не травили, кормили-поили-развлекали – но все же не хватало того, что могла дать только родная душа… С крикливой Машей, в бедности и скудости, мальчик выглядел куда более счастливым, его жизнь была наполнена смыслом, надеждой… и любовью.
Все это в одно мгновение поняла Лара, вглядываясь в лицо ребенка. Она с невесть откуда взявшейся прозорливостью уловила всю эту информацию, все невысказанное, глубинное – из взгляда мальчика. Ему плохо.
Она и до того была привязана к Ване, когда летом сиживала у Маши в гостях (какой славный ребенок!), но сейчас с Ларой творилось нечто странное… Она почему-то не могла допустить, чтобы Ваня рос один. Он теперь – ее мальчик. Именно он, а не какой-то абстрактный ребенок… Ведь только она могла его утешить. Они нужны друг другу. Словно некие силы связали их двоих – Лару и Ваню – невидимой пуповиной. При кровном родстве связь матери и ребенка заложена изначально, а тут эта связь возникла спонтанно, но она связала женщину и ребенка не менее прочно.
Потому что Ваня, заметив Лару, изумленно вскинулся, задрожал… Вырвал руку у Саши и побежал навстречу Ларе:
– Лара-а-а! – звонко, отчаянно закричал он.
Лара бросилась к нему, присела, и они обнялись.
Некоторое время они молчали, и Лара слушала, как Ваня пыхтит ей на ухо.
– Ты как? – сдавленным голосом, стараясь не расплакаться, спросила наконец Лара. – Все хорошо?
– Хорошо, – послушно ответил мальчик, хотя, конечно, все было далеко не хорошо.
– Тебя не обижали?
– Нет. Только Сидоров дерется. И Зинаида Ивановна кефир заставляет всегда пить… Он такой противный! Такой невкусный! – с отчаянием и тоской произнес Ваня и даже ногой топнул от избытка чувств.
– Все, все… Это нестрашно… – Лара принялась целовать Ваню в щеки, в голову, в нос.
– Да как не страшно, когда я ненавижу кефир! – закричал со слезами в голосе Ваня.
Лара засмеялась, снова прижав его к себе. Потом подняла голову и встретилась взглядом с Сашей. И только тогда опомнилась.
– Я ничего не понимаю… – растерянно сказала она. – Откуда ты тут? А про Ваню как узнал? Я ни-че-го не понимаю!
– Лара… Лара, прости меня! – протянул ей навстречу руки Саша.
– Да я уж сто лет как на тебя не в обиде… – отмахнулась Лара несколько раздраженно. – И ты меня прости. Все, давай закончим с этим. Ты лучше объясни, как ты тут оказался? И еще с Ваней?
Саша помолчал, глядя на Лару мрачно и недовольно. Потом губы его шевельнулись.
– Я говорил с одной женщиной… В Удомском. Она все о тебе рассказала. Обо всем. За ней дети ее потом приехали, забрали к себе. Я сначала в Кирюшино поехал, – пояснил Саша, – но там одно пепелище, узнал, что всех погорельцев в Удомское отвезли, разместили в школе. Я – туда…
– А, значит, ты с Екатериной Петровной встретился! – сообразила Лара. – Но… – она не договорила, посмотрела на Ваню.
– И про Ивана она рассказала. Я поехал в детский дом, объяснил все… Отпустили со мной на время – тебя повидать! – пожал плечами Саша и взъерошил у мальчика волосы на затылке.
– Да?.. Так легко отпустили?
– Я им сказал, что мы оформляем над ним опекунство. Они там о тебе помнят.
– Мы?! – Лара поднялась во весь рост, продолжая прижимать к себе Ваню. И только сейчас заметила, что у Саши седая прядь волос упала на лоб. Откуда у него седые волосы?.. А ребенок? Ах да, наверное, Сашу уже можно поздравить с первенцем…
– Ну да. Так проще.
– А…
– Послушай меня, Лара. Ты еще до сих пор замужем. Муж, то есть я, обеспечивает тебя и ребенка, – принялся терпеливо разъяснять Саша. – У нас есть квартира, мы не психи. Все путем. Осталось только справки собрать.
– Да?
– Да, – Саша снял с себя куртку, накинул ее на плечи Ларе. – Иван, ты побегай пока тут, я с Ларой поговорю…
