А может быть, те же двое, что играли в этих телах, возьмут новые и вернутся сюда? За своим добром. Забрать оружие, боеприпасы, бронежилеты с каской…
Черт его знает. Вот только трупы выглядели совсем свежими. Теплыми. Полными крови… Леха сглотнул – жажда потихоньку пробуждалась – и тут же отвел глаза. Высасывать эти трупы? При Алисе?… Ни за что на свете!
Она вдруг замолчала.
– Леш?… Что-то не так?…
– Угу. Не так, – подтвердил Леха с самым мрачным видом. – Первый раз за последнюю неделю почувствовал себя человеком. И знаешь, кто в этом виноват?
На миг на лице Алисы появилось удивление – и тут же пропало. Она рассмеялась, дернула плечом.
– Да ну тебя! Ты так нахмурился… Я уж думала, ты всерьез…
Леха сидел возле нее, привалившись к валуну, и чувствовал себя дураком. Незаслуженно счастливым идиотом. Первые лучи солнца разогнали ночь над пустынен, и искристый смех Алисы…
Леха сидел, слушал и счастливо жмурился. Даже подступающая жажда казалась чем-то далеким и игрушечным.
– Лис, а ты за что попала? – наконец решился вклиниться в ее щебетание.
И все изменилось.
Смешливые зеленые глазищи словно закрылись ставнями, отгородившись. Лицо застыло ледяной маской…
О дьявол! Это же здесь табу. Сатир же предупреждал: нельзя говорить, за что сюда попал! И интересоваться этим, наверно, тоже нельзя. Почему-то.
– Лис… Ч-черт… Прости, я не то имел в виду… я… Леха тяжело вздохнул – и сдался. Слова не шли.
Да и к черту эти слова! В конце-то концов, ну что тут такого – спросить, за что она попала? Ведь за что-то же она сюда попала?! И явно не за то, что угостила пивом младшего братца, не достигшего совершеннолетия…
– Да нет, ничего, – сказала Алиса, все еще хмурясь. – Я скажу, просто… – Она улыбнулась, и в глаза вернулись шаловливые искорки: – Только не смейся, ладно?
– Не буду, – мрачно пообещал Леха. – Неужели… неужели готовила подрыв Штукадюймовочки?
– Пф! Бери страшнее!
– Торговала хомячками-убийцами?
– Еще хуже… – Алиса лукаво улыбнулась: – Ночная ведьма.
– Ы?… – Злая компьютерная ведьма. Леха наконец-то сообразил, куда она клонит. Изумленно уставился на Алису, словно в первый раз увидел.
– Хакерша?…
– Ха-кер-ша, – медленно проговорила Алиса, пробуя слово на вкус – Звучит хищно, почти как harsh key- shark. – Она улыбнулась и помотала головой: – Нет, уж лучше просто хакер…
Леха тупо моргал. Молча. А что тут скажешь? Какая-нибудь аферистка на доверии или, там, мелкая воровка – еще туда-сюда. Не то чтобы лучше, но хотя бы можно понять. А вот киберковбой… Да еще в юбке…
– Ты побледнел или мне кажется?
– Кажется. На самом деле я в глубоком обмороке.
Алиса улыбнулась – и тут же погрустнела:
– Что, не верится? Обожаю говорить правду. Краснеть не надо, а все равно никто не верит… Нет, честно. Даже обидно немножко. Почему-то все уверены, что если спец по компам, то обязательно парень. А у нас на ВМиКе почти полпотока девчонок было. А на последних курсах, когда пора бы и на работу устраиваться, вообще ужас. Видел когда-нибудь крепко невыспавшуюся женщину?
– Видел. И могу честно сказать: нет на свете ничего хуже невыспавшейся женщины.
– А вот и есть! Пол-аудитории невыспавшихся женщин!
– Ужас, – честно сказал Леха. – Неужели все такие распутные?
Алиска захлопала глазами… и фыркнула.
– Да ну тебя, Лешка! – Она рассмеялась. – Ты с таким серьезным видом это все говоришь, я постоянно ведусь… Распутных, скажешь тоже! Сплошь синие чулки и мамины дочки.
– А почему же тогда невыспавшиеся? Да еще крепко?
– Так все же в Штаты целят, в солнечную Калифорнию. А они с нами в противофазе. Все онлайн- собеседования у них начинаются, когда у нас глубокая ночь. Нас уж задразнили – ночные ведьмы, ночные ведьмы…
Она все болтала, но Леха слушал вполуха.
Поеживаясь. В какой-то миг разглядел это: льдинки страха, которые она так старалась спрятать за смешинками в своих глазах.
Не просто так она такая говорливая. Она всего лишь прячется за этой болтовней. Пытается отгородиться ею от этого чертового «Генодрома». Будто эта болтовня может длиться бесконечно, никогда
