не кончаясь, и никогда больше не произойдет то, что случилось каких-то полчаса назад… Старалась казаться живой и веселой, хотя обычная девчонка, доведись ей пережить то, что полчаса назад пережила она, была бы в самом пике депрессии.
Сколько же она пережила тут всего, если уже научилась удерживать это в себе, пряча за улыбкой? Ведь почти не заметно, что эта улыбка вымученная. Вон, даже лукавинка в глазах гуляет…
Но она женщина. Женщины выносливые. Выносливее мужчин. Они прогибаются, но привыкают. А когда все кончается, потихоньку отходят. Становятся такими же, как и раньше. Ну, почти…
А вот сам? Ты-то так не умеешь. Можешь либо выдержать, либо сломаться. Саботаж не прошел, и значит…
Выдержишь ты тут год?
Целый чертов год?
Три сотни дней, три сотни ночей?
А потом еще два месяца?…
– Леш? – нахмурилась Алиса. И тут же улыбнулась, еще задорнее, чем раньше. Словно приглашала взять кусочек ее улыбки. – Не грусти. Чего ты такой мрачный, как готический собор? Ну не грусти!
– Лис…
– Что? – с готовностью откликнулась Алиса, улыбаясь.
– Что ты натворила-то? На чужие карточки шиковала?
Алиса погрустнела:
– Да нет, Леш… Карточки – это чистая уголовщина. Правда, я иногда думаю, уж лучше бы карточки. Хоть не так обидно…
– За что же?
– Да ну, по глупости…
– Лиска!
Алиса вздохнула:
– Да даже рассказать стыдно… Ну, хотели взломать защиту одного сетевого магазина.
– Так это же почти что как с карточками…
– Да нет, Леш! Мы же не чтобы воровать. Вообще ничего там трогать не хотели, только найти брешь в их защите.
– Найти брешь, но не воровать? А зачем же тогда?
– Ну… У нас это называется выложить си-ви сразу в раздел вакансий… – Она тихонько улыбнулась, глядя на Леху, но Леха не улыбнулся, и ее улыбка погасла.
– Си-ви? – переспросил Леха.
– Ну, curriculum vitae… Резюме, по-ихнему, по-буржуйски…
Лехе хотелось просочиться сквозь песок. Ни черта не понятно!
– Да не важно, – махнула крылом Алиса. – Смысл в чем? Хотели найти дырки в их защите и показать им. Вместе со способом, как лучше залатать эти дырки.
– Свой класс показать? – сообразил Леха.
– Ага, – ожила Алиса.
– А почему же… – Леха обвел мордой пустыню, скалы, тонущий в маревах горизонт, весь этот «Генодром».
– Вот так вот по-дурацки все получилось, – пожала плечами Алиса. – Только мы к ним сунулись, с дырками в их защите и с нашими заплатками на белом блюдечке с голубой каемочкой, а они нас уже ждут. Интерпол позвавши. Тут же под белы рученьки… – Алиса вздохнула. – Не сошлись мы в чувстве юмора с нашим потенциальным работодателем…
Леха тоже вздохнул.
Так, для проформы. Это нехорошо, наверно, так к чужому горю, но… Леха поднялся с песка. Не мог сидеть. Надежда подстегнула нервы лучше кофеина.
– Лис, – осторожно начал Леха. – Но если ты хакерша, то…
Алиса фыркнула:
– Лешка, покусаю! Уж лучше киберведьма, чем так!
– Прости… Но если ты хакер, то ты представляешь, на каких программах построено это все? – Леха мотнул мордой, еще раз обводя пустыню и скалы.
– Ну, в общих чертах, да… А что?
Леха нетерпеливо переступил.
– Игроки заходят сюда через сеть, так? Значит, можно как-то и от нас в сеть вылезти? Кинуть отсюда весточку во внешний мир?
– Ну вот… А обещал, что не будешь издеваться! – Алиса картинно надула губки. Вздохнула. Заговорила Серьезно: – Я тоже так думала… Для того и контракт подписала, когда приговор получила.
