мокрый и дрожащий, с победой возвратился в машину и обнаружил свою подругу на заднем сиденье восхитительно обнаженной — она была готова исполнить свою половину сделки и согреть его сладостным теплом невинного пока тела.
Не удивительно, что та часть леса, которая непосредственно примыкала к водопадам, стала излюбленным местом для свиданий. И если ты — девчонка и пока не готова, чтобы к тебе притронулись, то лучше обходи водопады стороной, потому что если уж ты соглашаешься ехать к водопадам, считай, ты сказала «да». Ну а если ты — парень и пока не готов проявить инициативу, то откуда ты вообще такой взялся? С хорошей периодичностью самые отчаянные парни в состоянии крайнего гормонального возбуждения кидались в бушующие воды, заручившись предварительно соответствующим обещанием со стороны подруг. Иной раз дело заканчивалось летальным исходом, но такие случаи только подогревали ажиотаж, и со временем сложился следующий обычай: если во время вашего свидания кто-то прыгнул в водопад, то вы просто обязаны были если не вступить в настоящий половой акт, то, по крайней мере, серьезно продвинуться в ваших обычных утехах.
Этому правилу и последующим поправкам к нему на удивление ревностно следовали подростки обоих полов: никакие распоряжения властей не соблюдались так неукоснительно, как этот негласный общественный договор. Как игра в бутылочку в пятом классе, он как бы создавал правовое и коммуникационное поле в области развития сексуальных отношений, где иначе царил бы полный хаос. Оглядываясь назад, кто-то может сожалеть о потере девственности на заднем сиденье автомобиля: вроде бы не романтично и пошло. В основном, конечно, такие вещи беспокоили девчонок, парни были готовы заниматься сексом хоть в мусорном баке. Но если это произошло у водопадов, ты как бы продолжал давнюю традицию, освященную временем. В этом сквозил перст судьбы, словно местность эта была историческим наследием, любовным талисманом буш-фолских подростков.
Мы с Карли расстались с девственностью именно там, на заднем сиденье отцовского «понтиака»; был холодный январский вечер, падавший снег, словно полог, накрыл запотевшие окна, из динамиков звучал «Беззаботный шепот» Джорджа Майкла. И по сей день при звуках начальных аккордов этой песни я немедленно вспоминаю тот вечер. Что хотите говорите про секс на заднем сиденье, но тридцать миллионов возбужденных подростков не могут ошибаться. «Подними-ка на секунду эту ногу. А теперь руку вот сюда. Так нормально? Нет, не так. Немного повыше. Ой, прости, пожалуйста. Сейчас, сейчас: вот, теперь хорошо». Нам пришлось совершить много неловких движений, прежде чем все проникло куда надо, и только я вошел в ритм, как откуда ни возьмись в моем сознании возник роскошный образ распластанной Люси в бикини, и я извергнулся в Карли, словно бушующий вулкан.
— Прости, — сказал я, страшно краснея, — ты, наверное, не успела ничего почувствовать.
Карли беззаботно улыбнулась и подарила мне теплый поцелуй, отметая тем самым все мои извинения.
— Главное, мы это сделали, — победно объявила она.
— Больно было? — спросил я.
— Совсем не так, как мне говорили, — сказала она. — Я всегда подозревала, что вся эта пропаганда — только для того, чтобы мы подольше оставались девственниками.
Я засмеялся и сказал, что люблю ее. Она ответила тем же, и очень скоро мы повторили попытку. На этот раз я смог продержаться подольше, доведя ее до шумного, необузданного оргазма.
— М-м-м, — проурчала она после, лежа у меня на груди, — на этот раз гораздо лучше.
— Все для вашего удовольствия, — сказал я, чувствуя себя настоящим сексуальным гигантом, хотя член мой скукожился у нее внутри, как черносливина.
— Вот что, — сказала Карли, свернувшись калачиком в моих объятиях. — Теперь будем заниматься этим круглые сутки.
Подростки, впервые вкусившие секса, подобны Колумбу, причалившему к берегам Нового Света: хотя у них под самым носом разгуливают миллионы местных жителей, они все равно убеждены, что являются первооткрывателями. Мы занимались этим повсюду: в отцовской машине, в джакузи ее родителей, в моей кровати, пока отец был на работе, а однажды — в кабинке женского туалета в торговом центре, чего я никому не посоветую. Нас ничто не могло остановить. В течение какого-то времени мы практически всегда пребывали либо в состоянии прелюдии, либо послевкусия, и жизнь была прекрасна. Но тут Сэмми с Уэйном сошлись, и все полетело к черту.
По всей видимости, не одни мы с Карли погрузились в пучину необузданного подросткового секса. Совершенно без нашего ведома Сэмми с Уэйном проходили свою собственную школу сексуального опыта, только им приходилось это делать втайне ото всех. Они даже не сказали мне, что снова начали разговаривать. Я узнал об этом вместе со всеми, когда ничего не подозревающая мать Уэйна, ярая христианка, вошла однажды вечером в его комнату и застала их с Сэмми обнаженными и разгоряченными. Подробностей последовавшей неприятной сцены я не знаю, но кончилось все тем, что Уэйна выставили из дома. Несколько ночей он провел в доме Сэмми, но когда миссис Харгроув узнала, что Уэйн живет с ним, она ворвалась в дом Хаберов, требуя, чтобы ее сын немедленно проследовал за ней и прямиком отправился к священнику. Уэйн к матери выходить отказался, и в конце концов Люси пришлось захлопнуть перед ней дверь и даже запереть на замок — потому что ярость миссис Харгроув грозила перерасти в насилие.
Элейн Харгроув простояла на морозе добрый час, громогласно оплакивая своего сына и костеря Сэмми и Люси, пока соседи наконец не вызвали шерифа Мьюзера. Он появился через десять минут и в итоге жарких переговоров смог убедить практически невменяемую женщину сесть к нему в машину. После этого он постучался к Люси и настоял на встрече с Уэйном, который засвидетельствовал, что отнюдь не находится в доме вопреки собственной воле, как утверждает его мать. Мьюзер отвез мать Уэйна домой, по дороге наслушавшись, конечно, порядком от обезумевшей женщины, и посоветовал мистеру Харгроуву обратиться к семейному врачу за успокоительным. Тем же вечером доблестный шериф сообщил своему сыну, Мышу, что не желает, чтобы тот после игр и тренировок мылся в одном душе с гомосексуалистом. Наверняка отец еще из комнаты не успел выйти, как Мыш уже схватился за телефон, и наутро вся школа знала про Сэмми и Уэйна.
Когда вечером мне позвонила Карли и сказала, что узнала эту новость от подруг, я был просто ошеломлен, и это при том, что я уже знал, что они геи — вот насколько я преуспел в отрицании действительности! Отец еще не вернулся с работы, и машина была у него, поэтому я схватил велосипед и, не помня себя, понесся в гору, на которой стоял дом Сэмми, а внутри у меня самыми низкими нотами рояля ухал страх. Когда Люси открывала мне дверь, Уэйн с Сэмми были в гостевой комнате и смотрели комедийный сериал. От одного взгляда на меня, взмокшего и охваченного паникой, с ее лица сползла улыбка.
— О нет, — проговорила она, закрывая глаза. Казалось, что она сейчас упадет в обморок, и я протянул руку, чтобы подхватить ее.
— Он не вынесет этого снова, — сказала она, пытаясь справиться с подступающими слезами, а у меня в голове пронеслось: «Снова?»
Поскольку ни Уэйн, ни Сэмми не смогли найти сил даже для того, чтобы сообщить мне, что они помирились, то уже потому, что я не удивился, увидев их вместе, они поняли: что-то случилось.
— Что случилось, Джо? — неуверенно спросил Уэйн, а Сэмми просто в страхе глядел на меня.
— Они узнали, — сказал я, задыхаясь после отчаянной велогонки. — Все узнали.
— Что узнали? — переспросил Уэйн, но было ясно, что он понял. С минуту никто ничего не говорил, а потом Сэмми произнес: «Чертов Мьюзер», — и откинулся назад в смиренном унынии. В это время по телевизору героиня поцеловала парня, а потом отвесила ему звонкую пощечину, после чего послышался закадровый смех.
— Я просто хотел вас предупредить, — сказал я, — ну, до того, как вы завтра придете в школу.
— Черт, черт, черт, черт, черт, — негромко произнес Уэйн безо всякого выражения на лице.
— Уэйн, — сказал Сэмми.
— Черт! — закричал Уэйн, вскочив на ноги. — Мне нужно отсюда убираться.
— Я с тобой, — сказал Сэмми, собираясь встать.
— Нет, — сказал Уэйн. — Я хочу побыть один.
Он взял с кухонного стула свою куртку и выскочил за дверь.
Глаза Сэмми наполнились слезами.
