Отложив планшетку, я огляделся.
– Может, лучше ты, я не знаю, где что находится в твоей берлоге.
– На мне разлегся твой зверь, а если его разбудить, он снова примется пожирать мои цветы и беситься.
Я посмотрел на скуфа, вальяжно вытянувшегося в ложбинке между ее скрещенными ногами. Почему ему всегда достается самая завидная доля? Правда, и работает он больше меня.
– Ладно, командуй.
Кроме самых разнообразных ваз с не менее разнообразной растительностью и непонятных приборов я ничего не обнаружил. В стенном шкафу висело с десяток вечерних платьев и один комбез, в котором я видел ее у пиратов. Никаких недопитых бутылок, никакого мини-бара…
– Готового не держу, придется синтезировать. Там, на листе, пара моих рецептов. Начнем с Эм-ю- 14.
– Красивое название. Сама придумала?
Ванда подтянула к себе планшетку, рассеяно пробежалась пальцами по выключенному экрану.
– Я не умею придумывать названия. У знаменитого Рами была та же проблема. Все эти «Вязкие сны», «Пустой горизонт», «Взгляд Бога» за него выдумывали изготовители. А он по-прежнему звал их 13-ч, де-76-а и так далее. Кстати, ты еще не пробовал его смеси. Та самая де-76-а, «Туманное утро Армагеддона», просто великолепна.
Нет, спасибо. Тумана в голове мне своего хватает, поэтому за кальян я, думаю, возьмусь еще не скоро… Если, конечно, будет шанс.
– А камеры не проснутся? Я ведь встал с кровати.
– Пусть думают, что у нас передышка.
Синтезатор наполнил подставленные бокалы загадочным Эм-ю-14, и я передал пенящуюся жидкость Ванде. Мы молча чокнулись и сделали по глотку.
Ванда нахмурилась:
– Никак не могу избавиться от вспенивания. Чем же погасить эту реакцию?
Она размазывала серую пену по стенкам бокала. Я задумчиво произнес:
– А еще он горчит. Может, назовем его «Долгожданный развод»? Много грязной пены, потом все укладывается, остается спокойная расслабленность и немного горько.
Ванда еще раз дала понять, что не понимает мою тонкую натуру и при любом удобном случае показала бы меня психиатру. Я поспешил сменить тему.
– Ванда, ты можешь хоть что-то прояснить насчет этого сайта?
Она пожала плечами.
– Стандартный представительский сайт. Единственный ресурс Красных в Имперской МИСС. Задумка проста: ты заходишь в вирт, и тебя тут же встречает твоя собственная очаровашка-принцесса и ведет с тобой милые беседы. Это разряжает обстановку, снижает уровень неприятия Красных среди жителей Империи. Люди ведь боятся неизвестного, а тут – заходи, смотри, спрашивай – вот как мы отлично живем.
– Ты хоть что-нибудь поняла из того, что мне сказала Ки-Саоми или тот тип?
Ванда нахмурила брови, потом поставила пустой бокал на пол.
– Давай начнем с тебя. Как ты все это видишь?
Видел я, по сути, немного.
– Итак, я заявляюсь на сайт принцессы, потому что она единственная, кого я вспомнил. Правда, я не догадался сложить два и два и только там выяснил, что сестра, о которой ты говорила, это и есть Ки-Саоми. Когда она назвала меня братишкой.
Она усмехнулась.
– Меня, значит, в родстве подозревал, а с Оми не заметил ни внешнего сходства, ни похожего строения имен.
– Мне, знаешь ли, было сложно поверить в то, что я принц. Это все напоминало манию величия.
– Ты и не принц. Ты – Тим, новорожденная и абсолютно независимая от Ти-Монсора личность, как ты сам обожаешь заявлять.
Она допила коктейль залпом и поставила стакан на пол. Я пожал плечами.
– Так и будешь язвить? Если ты думаешь, что это позволит нам разобраться в ситуации, – продолжай.
Ванда примирительно махнула рукой, свесилась с кровати и передала мне бокал. Я подошел к синтезатору и долго стоял, уставившись в список рецептов. «Развод» мне понравился, но эту горечь хотелось чем-нибудь смыть. Я выбрал второй рецепт, отмеченный как «алкоголь содержащий» и машина загудела. Этот коктейль приготовился гораздо быстрее.
– Тим…
Ванда смотрела на хрустально чистую, как слеза младенца, жидкость, которую я извлек из машины. Потом отдала бокал обратно и глупо хихикнула.
– Это дух
