но это было сказано так, что спина Джо покрылась холодной испариной.
Сообразив, что это не пустая угроза, Джо судорожно сглотнула и медленно потянула руку из его пальцев. Увидев, что её боевой запал кончился, седой разжал пальцы и, подобрав чемодан, двинулся следом за командой охранников, а Джо так и осталась стоять в проходе, изумлённо глядя вслед седому и потирая онемевшую руку.
Следующие три дня она только и делала, что отвечала на вопросы полиции, заполняла бумаги, расписывалась и платила. Платила буквально за всё. Билеты на рейс пропали, чемоданы с оборудованием были сданы на принудительное хранение как бесхозные — она просто забыла про них в суматохе, — и, как результат, ей с Вилли пришлось выслушать немало интересного от шефа, оравшего
в телефонную трубку так, словно его кастрировали без наркоза.
***
Рут в очередной раз увязалась за своим старшим братом и снова, как обычно, не успела. Мальчишки лихо проскочили по узенькой тропе, уверенно крутя педали своих велосипедов, и, вздымая клубы пыли, исчезли за густыми кустами акации.
Убедившись, что ждать её никто не собирается, Рут остановилась и слезла с велосипеда, раздумывая, как поступить. Прекрасно зная, что будет дальше, она закусила нижнюю губу, решая, катить ей велосипед по тропе вручную или развернуться и направиться к дому, по дороге оглашая окрестности громким рёвом.
Результат этих действий она знала заранее. В первом случае мальчишки успеют искупаться и примутся носиться по пляжу, гоняя мяч, а ей в очередной раз придётся сидеть на песке, с завистью глядя на веселье. Во втором — мать пожалеет её, даст что-нибудь вкусное и устроит Питу головомойку, после которой он снова начнёт делать ей гадости, обзывая ябедой, дразня и отказываясь с ней играть.
Ссориться с братом ей совсем не хотелось. Он мог стать настоящим ночным кошмаром, если его сильно достать. Даже мать, умная, сильная женщина, не могла справиться с этим сорванцом. Вбив себе что-то в голову, Пит превращался в настоящее чудовище, и для Руг начинался сущий ад. Все её вещи непонятным образом пачкались и
связывались в узлы, утреннее молоко приобретало отвратительный вкус, а двери дома непонятным образом захлопывались и запирались. Самое интересное, что сам Пит в такие моменты умудрялся оказываться совершенно в другом месте, и матери не оставалось ничего другого, как удивлённо разводить руками.
В общем-то, Пит был не самым плохим братом. Просто ей ещё не хватало сил, чтобы поспевать за ним, а ему не хватало терпения подождать. Он вообще не отличался терпением. Любая задержка воспринималась мальчиком как покушение на его свободу, что вызывало бурную ответную реакцию. Тем не менее Пит не раз защищал её от других мальчишек в школе, заставляя отступать даже парней старше себя.
Наконец, приняв решение, Рут медленно покатила велосипед по тропе, надеясь, что мальчишки ещё не соберутся обратно к тому моменту, когда она их догонит. На этот раз ей повезло. Свернув в очередной раз, тропа вывела её на дикий пляж, давно уже облюбованный мальчишками как место для игр, свободное от взрослых ограничений. Но на этот раз мальчишки не плескались в воде, а нерешительно топтались на берегу, пытаясь придумать, что делать дальше.
Рут подошла поближе и вместе с мальчиками уставилась на небольшую табличку, ясно гласившую, что большая часть этого пляжа — теперь частная собственность. Немного дальше, на пригорке, работал экскаватор и тарахтела ещё какая-то техника.
Переглянувшись, ребята неопределённо пожали плечами и мрачно оглядели стройплощадку.
— Ну, чего делать будем? — мрачно спросил толстый Джейк.
— Не знаю, но думаю, что в последний раз искупаться нам никто не помешает, — проговорил Пит, исподлобья глядя на работающую технику.
— Не стоит, Пит, — жалобно попросила Рут брата. Она прекрасно знала эго выражение его лица. Стоило ему вот так насупиться, и переупрямить брата не смогла бы даже упряжка мулов.
Но искупаться у ребят не получилось. Стоило им зайти за табличку и выбраться на пляж, как тут же появились несколько рабочих иод предводительством седого мужчины с очень красивой тростью в руках. Ребят быстро поймали и передали в руки полиции.
Через час Пит и Рут сидели перед разъярённой матерью и выслушивали очередную гневную отповедь о том, как ей тяжело, как много она работает, пытаясь их обеспечить, и какие они неблагодарные, раз заставляют её волноваться из-за своего безответственного поведения.
Решив немного отвести от себя гнев матери, Пит принялся рассказывать ей, что ничего плохого они не сделали, а просто хотели поиграть. А тот хромой, который с тростью, угрожал им и говорил, что в следующий раз скормит их акулам.
Рут, совершенно не умевшая врать, только краснела и низко опускала голову, чтобы спрятать полыхавшее лицо. Но матери уже было не до этого. Услышав, что её отпрыскам угрожали, она рванула к дверям, растеряв от ярости последние остатки разума.
Пронёсшись по улице словно торнадо, Сара, тридцатипятилетняя вдова, проводившая ежеднев-
но по полтора часа в спортзале и воспитывавшая своих детей в духе патриотизма и честности, ворвалась на стройплощадку и с ходу бросилась на обидчика с кулаками. Дальнейшее она вспоминала как кошмарный сон. Ей удалось добежать до стоящего спиной седого мужчины и занести над его головой карающую длань, но в последний момент он, словно по волшебству, резко шагнул в сторону, и его крепкая разукрашенная трость с размаху соприкоснулась с её ягодицами. Взвизгнув от неожиданности, Сара пронеслась по инерции ещё пару метров и, споткнувшись, рухнула на песок. Встать ей удалось уже только с помощью полиции. Задыхаясь и визжа от ярости, она попыталась добраться до обидчика, но стальные челюсти наручников быстро привели её в чувство.
Набросившись на нового соседа, в ярости Сара не заметила наряд полиции, находившийся здесь же. Офицеры проводили опрос свидетелей по делу
о проникновении на чужую собственность.
Сообразив, как глупо она вляпалась, Сара попыталась развернуть дело в свою пользу, но было уже поздно. Дверца патрульного автомобиля хлопнула, и домой Сара вернулась уже вечером. Ей удалось дозвониться до своего адвоката, и тот смог освободить её под залог. Сару спасло только наличие малолетних детей. Суд был назначен на середину следующего месяца.
В участке полицейские объяснили ей, что верить словам детей нужно далеко не всегда. Рабочие, помогавшие поймать сорванцов, дали показания, из которых было понятно, что Пит обладает недюжинной фантазией. Хромой владелец участка даже не разговаривал с детьми, а просто вызвал полицию.
Вернувшись домой, Сара устало плюхнулась на диван, не зная, как ей быть дальше. Проводить воспитательные беседы с детьми у неё не было сил. Пит, сообразив, что его враньё привело к самым неожиданным последствиям, закрылся в своей комнате, притихнув, как мышь под веником. Рут, потихоньку пробравшись в комнату, забралась с ногами в кресло и теперь молча наблюдала за матерью. Наконец, решившись, девочка тихо окликнула её:
— Мама, с тобой всё в порядке?
— Что? А, нет. Далеко не всё в порядке, — очнулась от тяжёлых мыслей Сара. — Благодаря вам через месяц состоится суд, где судить будут вашу мать. Чем всё это закончится, я не знаю. Что делать, я тоже не знаю. — Сара замолчала, пытаясь проиграть возможные варианты развития событий.
Рут медленно слезла с кресла и, подойдя к матери, осторожно прижалась к её плечу. Неожиданно ей в голову пришла страшная мысль. Что будет, если её и брата просто заберут от мамы и отдадут в другую семью? Эта мысль привела девочку в такой ужас, что она просто заревела в голос.
Кое-как успокоив дочь, Сара уложила детей спать и присела в кресло, пытаясь привести мысли в порядок. Вспыльчивый характер и неумение держать себя в руках частенько подводили её, но до суда дело ни разу не доходило. Она и сама не могла объяснить себе, с чего вдруг так взбесилась. Ведь она уже не раз
