— Ну, парни, повеселим Одноглазого? Будет сегодня норнам работа, — хищно усмехнулся капитан, ногтем проверяя остроту любимой секиры.
— Повеселим, капитан, — весело пророкотал Рольф. — Только разреши мне самому этому купцу ворона вырезать [способ казни принятый у викингов].
— Заберём обратно корабль, а там посмотрим, кому и что дальше вырезать будем, — уклончиво ответил Свейн.
«Похоже, вся эта история здорово встряхнула нашего бравого капитана», — подумал Вадим, благоразумно держа свои мысли при себе.
Вскоре наблюдатели подали сигнал, что с карака спущена шлюпка, а драккар подошёл к берегу. Бесшумно следуя за проводником, группа подошла к самому берегу и затаилась в кустах. Вадим, чуть сдвинув ветку, с интересом наблюдал, как с их корабля высадили восемь рабов и, нагрузив их мехами для воды, погнали в джунгли. Сопровождали рабов четверо охранников, вооружённых палашами и кнутами из воловьих жил.
Пропустив водоносов, северяне дождались, когда шлюпка с карака уткнётся носом в песок, и, старательно пересчитав охранников, приготовились атаковать. Сигналом к атаке должен был стать вой полярного волка. Свейн специально выбрал именно его. В этих местах ни одно животное не может издавать такие звуки, а для самих северян он был милее любой музыки.
В шлюпке также находилось восемь рабов и четверо охранников. Судя по всему, подобные походы были отработаны у работорговцев до автоматизма. Убедившись, что водоносы скрылись в кустах, Свейн отдал молчаливый приказ, и воины приготовились к броску. Прошло не больше четверти часа, когда ставший уже привычным шум джунглей перекрыл долгий, тоскливый вой, закончившийся глухим урчанием.
Вадим готов был поклясться, что где-то рядом рыщет матёрый зверь из полярных снегов. В ту же секунду весь отряд, молча сорвавшись с места, выскочил из кустов и ринулся к кораблю. Очевидно, похитители и в мыслях не держали, что их могут атаковать, поэтому у борта корабля не было наблюдателей.
Только несколько изумлённых физиономий угольно-чёрного цвета растерянно взирали на подбегающих молчаливых демонов. Отлично знавшие свой корабль викинги моментально оказались на борту и с ходу ринулись в драку. Сопровождавшие купца воины даже не поняли, кто напал на них, когда разъярённые северяне принялись выкашивать их, словно траву.
Сидевшие на вёслах рабы попрятались под гребные банки, прикрывая головы руками. Стремительная схватка длилась всего несколько минут. Северяне не ведали жалости, и вскоре купеческая охрана, побросав оружие, запросила пощады. Связав их, викинги швырнули пленников в трюм, чтобы не путались под ногами, и над джунглями снова раздался волчий вой.
Вскоре из кустов показался отряд под предводительством Юргена, гнавший перед собой рабов и пленных, нагруженных водой. Убедившись, что здесь всё в порядке, Вадим быстро прошёл на корму и, выглянув из-за высокого борта, всмотрелся в стоящий на якоре карак. На купеческом корабле явно что-то заметили, потому что по палубе суетливо забегали охранники и начали выбирать якорную цепь.
Шлюпку с карака спустили на воду, и воины, перебросив на драккар буксирный канат, быстро расселись по своим местам, предварительно загнав всех рабов под банки. Крепкие ясеневые вёсла дружно вспенили воду, и драккар отчалил. Карак поспешно уходил в сторону от стоянки, когда викинги, подчиняясь звучным командам Юргена, принялись разгонять свой корабль.
Сбившиеся в кучку у мачты девушки, словно заворожённые, наблюдали за слаженными действиями воинов. А когда корабль стрелой понёсся по морским просторам, восторженно ахнули. Вадим посмеялся про себя над восторгом сухопутных жителей. С каждым гребком стремительный драккар нагонял неповоротливый купеческий карак.
На том быстро сообразили, что сбежать не удастся, и принялись готовиться к отражению атаки. Стоявший на носу Свейн, заметив их приготовления, вскинул секиру и издал пронзительный боевой клич. Сидевшие на вёслах северяне подхватили его, и вся прибрежная акватория огласилась яростным звериным рёвом.
На караке втянули вёсла, и драккар в последнем рывке ударил тяжёлый корабль в бок. Удар пришёлся вскользь. Стоявший у кормового весла Юрген мастерски подвёл свой корабль к кораблю противника, и над бортами взвились верёвки с крюками. Не успели они соприкоснуться, как на палубу карака с рёвом хлынула толпа.
Северяне дрались, словно одержимые, заражая своей яростью всех вокруг. Среди ворвавшихся на палубу был и Вадим. Двумя резкими ударами выбив палаш из рук охранника, он отбросил противника в сторону и развернулся, готовясь встретить следующего. Но драться уже было не с кем. Викинги просто смели всех, как ветер сметает осеннюю листву.
Полтора десятка оставшихся в живых побросали оружие и дружно запросили пощады. Среди них был и купец, заведший их в ловушку. Пленников обыскали и, связав, переправили на драккар. Быстро осмотрев трофейный корабль, Свейн приказал части своего экипажа перейти на него и, вернувшись на драккар, дал команду к движению.
Пользуясь тем, что на вёслах сидели рабы, северяне собрались на корме, где на коленях стояли схваченные работорговцы. Обведя их мрачным взглядом, Свейн за шиворот вытащил из толпы купца и, встряхнув его, словно терьер крысу, спросил:
— Зачем ты завёл нас в ловушку?
— Королева не захотела золота. Она пообещала мне двойное количество рабов, если я приведу ей отряд северян. Она хотела провести какой-то очень важный ритуал. Что-то связанное с их божеством. В порту мне попались вы. Вот и всё, — дрожащим голосом ответил купец.
— И ты решил, что твоя выгода важнее жизней пяти десятков воинов? — мрачно спросил Свейн, и от его голоса вздрогнули все стоявшие рядом.
— Что вы с нами сделаете? — тихо спросил купец.
— Килевать! Нет, вырезать ворона! Заставить пробежаться вокруг столба, — посыпались со всех сторон предложения экипажа.
— Вырезать язык и продать в рабство, — выкрикнул Вадим, и все северяне дружно уставились на него.
— Ты предлагаешь сохранить ему жизнь? — растерялся Юрген.
— Да. Убив его, даже самым жестоким образом, вы избавите его от страданий. Рано или поздно пытки его убьют. Но если продать его в рабство, то он на собственной шкуре испытает всё то, на что долгие годы обрекал других, и длиться это будет не просто долго, а очень долго, — ответил Вадим.
Задумчиво посмотрев на Юргена, Свейн пожал плечами и спросил:
— А язык вырезать зачем?
— Чтобы его никто не мог понять. Ведь всех этих рабов тоже никто не понимает.
— А ведь верно, — неожиданно поддержал Вадима Рольф. — Этот подонок продал в рабство кучу народа, вот пусть на своей шкуре и испытает, что это такое.
— В Византии очень любят ромейских рабов, — вдруг усмехнулся Свейн.
— А что с остальными делать? — спросил Рольф.
— То же самое, — решительно ответил Юрген.
— А рабов куда девать? — не унимался гигант.
— Продадим в Гизе вместе с караком, — отмахнулся Свейн.
— Тогда всех этих уродов придётся клеймить, — ответил Рольф.
— Вот и займись этим, — приказал капитан.
Из трюма достали небольшую жаровню и, разведя в ней огонь, начали раскалять железное клеймо, нашедшееся в трюме. С пленников сорвали рубашки и, связав, уложили на палубе. Вадим, не желая этого видеть, отошёл в сторону и, присев на банку, задумчиво посмотрел на раба, медленно ворочавшего весло.
Покосившись на него, чернокожий неуверенно улыбнулся. Чуть усмехнувшись в ответ, Вадим вдруг подумал, что этот странный народ угнетали всё время его существования. Послышалась гортанная команда, и рабы дружно опустили вёсла, испугано глядя на девушку, которую Свейн вызвал в качестве
