Насколько можно судить издалека, в этой двойной задаче – строить организационно почти заново и в то же время руководить быстро развертывающимся движением масс – и состоит главная трудность революционной работы во Франции в настоящий момент.
«Стачки вспыхивают, – говорит мужественный революционный синдикалист Монатт, – со всех сторон». А внутренняя несостоятельность «не позволяет Всеобщей Конфедерации Труда руководить ими». Нужен новый аппарат. Но движения нельзя отсрочить до того момента, когда будет создана необходимая организация руководства. С другой стороны, стихийно возникающие стачки, которые имеют тенденцию превратиться в решающие революционные события, не могут привести к победе без подлинной революционной организации, такой, которая не лжет пролетариату, не обманывает его, не прячется от него, не пускает ему пыли в глаза, не предает его за кулисами парламентаризма или экономического соглашательства, а непреклонно ведет до конца. Такую организацию еще только нужно создать. «Куда мы идем? От недовольства к недовольству, от забастовки к забастовке, от стачки полуэкономической, полуполитической к стачке чисто политического характера. Идем прямо к низвержению буржуазии, т.-е. к революции. Недовольные массы большими шагами продвигаются по этому пути». Так пишет газета Монатта и Росмера («La Vie Ouvriere»).
Задача революционных представителей французского пролетариата состоит в том, чтобы с центральным ядром коммунистов, (как социалистического, так и синдикалистского происхождения), хотя бы и небольшим по численности, но ясно сознающим цели движения, тесно связать всех тех новых вождей, которые выдвигаются в процессе стачек, демонстраций и всех вообще проявлений подлинного массового движения. Задача состоит в том, чтобы, не пугаясь трудностей, брать на себя уже сейчас руководство стихийно возникающим движением и укреплять на этой почве собственную организацию, как аппарат прямого восстания пролетариата.
Это предполагает, в свою очередь, полный разрыв с дисциплиной контрреволюционных организаций, какими по существу, т.-е. в отношении основной задачи движения, являются партия Реноделя-Лонге и синдикаты Жуо[135] Мерргейма[136] .
Если 21 июля, когда была назначена стачка протеста против вмешательства Антанты в русские дела, рабочие массы откликнулись очень скупо, то винить в этом приходится не их. В течение нескольких последних лет рабочих вообще, а французских в особенности, обманывали с таким напряжением, с такой дьявольской изобретательностью и с такими трагическими последствиями, как никогда. Те вожди, которые заученными фразами звали рабочих к борьбе против капитала, осенью 1914 г. открыто надели на себя в большинстве своем ливрею империализма. Официальные организации синдикатов и партии, с которыми передовые рабочие привыкли связывать идею освобождения, стали орудием капитала. Этот факт не только создал для рабочего класса невероятные организационные затруднения, но и стал причиной глубокой идейной катастрофы, от которой тем труднее оправиться, чем большую роль играла старая организация в жизни передовых слоев пролетариата.
Рабочий класс героически стремится ныне подняться после падения, выпрямиться после удара. Отсюда небывалый приток в синдикаты. Но в то же время идейно обезоруженный, политически растерянный рабочий класс с трудом вырабатывает себе новую ориентацию. И этот труд не облегчается, а до последней степени затрудняется, если революционные вожди слишком долго задерживаются на переходной позиции, не выступают перед массой с необходимой самостоятельностью и решительностью, а стушевываются на основном фоне старой партийной и синдикальной организации.
Чем бы ни вызывалось сохранение единства старой организации, революционные массы недоумевают, когда те, которые призывают ее к революции, продолжают оставаться за одним столом с теми, которые ее обманывали и особенно тяжко и позорно предали во время войны. Революционной массе дорого ее собственное единство в борьбе, но вряд ли ей легко понять единство революционных борцов с кликой Жуо-Мерргейма и Реноделя-Лонге[137].
В условиях настоящей эпохи лозунг сохранения единства вытекает из психологии официальных руководителей организаций, председателей, секретарей, парламентариев, редакторов, вообще чиновников старого аппарата синдикальной и парламентской рабочей демократии, которые чувствуют, как почва у них уплывает из-под ног. Пролетариат же может ныне либо окончательно разложиться, дробясь и выделяя из себя на верхах привилегированных нахлебников торжествующего империализма, либо сплотиться в восстании против капитала. Рабочему классу нужно единство его революционной борьбы, его классового восстания, – между тем, единство переживших себя организаций, чем дальше, тем больше, стоит поперек дороги единству революционного восстания пролетариата. Выбитым войной из равновесия массам нужны теперь, более чем когда-либо, ясные идеи, отчетливые лозунги, прямая дорога, непреклонные руководители. Между тем, тактика, основанная на сохранении единства старых организаций, порождает карикатурный парламентаризм внутри рабочих организаций со старыми правлениями – как бы «министерствами», с оппозицией, с сохранением уставной законности, с официальными запросами, вотумами доверия и пр. и пр. Коммунистическая оппозиция, связывающая себя с соглашателями единством организации, ставит себя тем самым в основных вопросах в зависимость от воли соглашательского большинства и расходует свою энергию на приспособление к синдикальному и партийному «парламентаризму». Мелкие факты и инциденты внутренней организационной борьбы получают при этом непропорциональное значение за счет основных вопросов революционного движения масс.
Карикатурный «парламентаризм» внутри рабочих организаций влечет за собой дальнейшие последствия. Секретари и председатели, министры-социалисты, журналисты и депутаты обвиняют оппозицию в том, что она стремится захватить их кресла и портфели. Оппозиция оправдывается и расписывается нередко в «уважении» к деятелям противной стороны, старательно подчеркивая, что ведет борьбу против «принципов», но не против «лиц». Это ведет, в свою очередь, к упрочению соглашателей на занимаемых ими постах[138].
В «La Vie Ouvriere», от 24 сентября, по поводу конгресса союза металлистов говорится, что вотум доверия был дан не политике соглашательского правления, а явился выражением личного доверия и личных симпатий к секретарям. Другими словами, это был вотум мещанского сентиментализма, а не мужественной классовой политики. Тов. Керен убедительно доказывает в своей статье, что сами голосовавшие и особенно стоящие за ними массы духом своим целиком со сторонниками III Интернационала. Если они тем не менее голосовали за резолюцию доверия правлению, то только потому, что сознание их убаюкивается ложными рассуждениями о необходимости борьбы против идей, а не против лиц. Ведь своей резолюцией доверия Мерргейму они оставили на ответственном месте человека, который проводит идеи оппортунизма, соглашательства, прислужничества капиталу.
На конгрессе работников почты и телеграфа соглашательская политика правления была одобрена 197 голосами против 23 при 7 воздержавшихся. Член правления интернационалист Виктор Ру (Roux) пишет, что значительное число конгрессистов просто относилось с личной симпатией к секретарю союза, соглашателю Бордересу (Borderes), которого моральная ценность-де неоспорима. «Я сам признаю, – говорит автор, – что оказал огромные услуги организации в трудные времена»... и пр. и пр. («La Vie Ouvriere», 15 сентября).
Жуо, Ренодель, Лонге, Мерргейм и все им подобные, независимо от оказанных ими в прошлом «услуг», чувствуют себя ныне составной частью буржуазного строя и являются на деле его важнейшей опорой. По всему смыслу своей деятельности они заинтересованы в том, чтобы представить рабочему классу любую уступку буржуазии в преувеличенном виде, ибо это ведь плоды их классовой дипломатии. Критикуя капитализм, они прихорашивают его, и последний их вывод после всех ораторских упражнений сводится к необходимости приспособления, т.-е. подчинения господству капитала.
Основное преступление верхов правительственного синдикализма революционный синдикалист Альфред Росмер вполне правильно видит в том, что вожаки его «заменяли прямое действие рабочего класса ходатайствами перед правительством». Этой контрреволюционной тактики нельзя, однако, изменить «ходатайствами» перед социал-империалистами профессионального и политического движения. В то время как Жуо, Ренодель, Мерргейм и Лонге занимаются убеждением капиталистов и буржуазных депутатов в необходимости уступок рабочему классу, подлинные представители этого последнего не могут расходовать своего времени на убеждения Реноделя и Лонге в необходимости революционной борьбы. Чтобы сбросить с своей шеи капиталистов и буржуазных депутатов, рабочему классу нужно выкинуть из своей организации Реноделей и Лонге.
