– О, Анн, не говори так! Если ты меня бросишь, я думаю… я думаю, что покончу с собой! Без тебя я не смогу жить.
Она засмеялась:
– Почему ты думаешь, что я тебя брошу?
– Кто ж его знает…
– Я, – ответила она.
Гордость переполнила Пьера за то, что у него такая дочь.
– Пойду куплю чего-нибудь к обеду, – добавила Анн.
– Мне ничего не покупай, я не голоден.
– Как всегда? – весело спросила она. – А потом сядешь за стол и съешь за четверых.
И потрепала его по голове, а он боднул ее в бедро.
– Сколько времени, знаешь?
– Нет, – ответил Лоран, даже не шелохнувшись.
– Пять.
– Ну и что? Должен вернуться с бриджа твой отец?
– Нет – пока что нет.
Она выскользнула из постели и, почувствовав голыми бедрами прохладный воздух комнаты, быстро залезла в домашний халат.
– Ты куда? – поинтересовался он.
– В гостиную. Пойдешь?
Он пришел туда уже одетым и грустно осмотрелся вокруг.
– Добротная мебель, хорошие книги, красивый ковер. Не утомляют тебя вся эта банальщина и весь этот порядок?
– Без тебя, да, – ответила она.
– Я не смог бы среди всего этого жить. Даже телик есть. Ты смотришь по вечерам телик?
– Да, если хорошие передачи.
– Невероятно!
Он прошелся по комнате, потрогал безделушки и наткнулся на коврик, валявшийся на комоде.
– Твое?
– Да.
– Ну, прямо как моя мать! Как же она меня доставала этими пяльцами с мулине!
– Ты сам себя достаешь, Лоран. Тебе ничего не нравится, ты не выносишь даже моих вопросов…
– Ну и чего же ты хочешь узнать?
– Расскажи немного о себе, о твоей семье…
– Опять? Не так уж это интересно.
– Мне интересно.
– В своей семье я чувствую себя чужим, я там задыхаюсь. Провинциальные буржуа. Ограниченные простаки, опутанные смешными предрассудками.
– А брат, сестра?
– Такие же, только моложе…
– Чем они занимаются?
– Брат помогает отцу, в аптеке.
– Фармацевт – хорошая профессия, – возразила Анн.
– Бакалейщик – тоже. Впрочем, и сестра окажется за семейным прилавком, вот только учиться закончит. Она сейчас вроде бы собирается замуж – за вечного студента. Тот защищает диплом по праву. Она ждет защиты, чтобы сразу же залезть к нему в постель и женить его на себе. Соглашатели…
– Это ты соглашатель, только при этом ты еще и отвергаешь любые договоренности. В жизни нужно когда-нибудь начинать что-то и делать!
– Я об этом подумаю… Когда от безделья устану!
Она расхохоталась.
– Люблю, когда ты смеешься, – сказал он, обдувая ее лицо своим дыханием.
Зазвонил телефон. Анн сняла трубку и узнала голос Марка:
– Давненько не отрывал тебя от дел. Ты, наверное, спрашиваешь, что со мной?
– А действительно – что? – рассеянно спросила она.
– Я только что из Румынии. У тебя все в порядке?
– Все.
– А у отца?
– У него тоже все хорошо, – ответила она. – Насколько это вообще возможно.
Продолжая говорить, она наблюдала за Лораном – юноша приближался к ней вихляющей походкой. Он потянулся к наушнику на трубке, Анн улыбнулась и шлепнула его по пальцам. Вместо того чтобы положить наушник на место, Лоран удобно устроился с ним возле стены.
– Ты сегодня вечером свободна? Может, вместе поужинаем? – спросил Марк.
– Нет, – ответила она, – сегодня вечером я не могу…
– А когда? Завтра?
– Нет, завтра – тем более.
Лоран смотрел на нее с ухмылкой, и от этого Анн ощущала одновременно досаду и раздражение. Неожиданно он выхватил из корзины с рукоделием ножницы и сделал вид, что собирается перерезать телефонный шнур. Анн в ответ лишь пожала плечами.
– Завтра, но в обед, если хочешь, – добавила она.
– Мне хотелось провести с тобой вечер, – отозвался Марк. – Ну что ж, согласен и на обед. Как всегда на рю Сен-Бенуа, в нашем ресторанчике?
– Да.
Лоран, не отпуская наушник, пощелкал ножницами.
– Мне столько нужно тебе рассказать, – услышала она.
– Я обязательно приду.
– Тогда до завтра, обнимаю тебя.
– Я тоже.
И положила трубку. Лоран больше не ухмылялся – лицо его окаменело.
– Это кто? – спросил он.
– Марк.
– Экс-муж?
– Да.
– Зачем ты с ним снова встречаешься?
– А почему я не должна с ним встречаться?
– О чем вы собираетесь завтра говорить?
– Как обычно, о его работе, о моей, о наших общих знакомых, о его командировке. Он вернулся из Румынии. Мы остаемся хорошими друзьями.
По лицу юноши было видно, что он мучается и чего-то недопонимает.
– Я запрещаю тебе с ним встречаться!
– Ты ничего не можешь мне запретить, Лоран, – ответила Анн.
Ей казалось, что она разговаривает с невоспитанным ребенком. Никогда прежде так явно не чувствовала она их разницу в возрасте. Семь лет… Это чересчур.
Лоран ударил кулаком по столику:
– Тебе нравилось заниматься с ним любовью? – глухо спросил он ее.
Анн не ответила. Он грубо схватил ее обеими руками.
– Нравилось? С ним было лучше, чем со мной?
Он спрашивал, глядя прямо в глаза, почти касаясь ее губами. Его – нетерпеливого, грубого – она ощущала животом. Непослушными руками он распахнул полы ее халатика. Она прижала его голову к ямке между ключицами, откуда начиналась шея, затем меж грудей, потом меж бедер. Стоя на коленях, он вдыхал
