прекрасные цветы, запах которых пьянит меня до сих пор, а восхитительные цвета заставляют трепетать от радости мое сердце».
Ненасытная эта любовь выводила Бальзака из терпения, но он был признателен госпоже де Берни за покорность и внимание, к тому же на нее можно было положиться, когда дело касалось издания очередной книги. Хорошей помощницей неожиданно оказалась и мать, от которой Оноре в юные годы напрасно ждал хоть какого-то участия: теперь она охотно следила за его квартирой, прикрывала своим именем дела весьма деликатные. Госпожа Бальзак передавала издателям пакеты с рукописями, занималась его долгами и кредиторами, предупреждая, что сын на многие недели уехал из столицы… Окончательно развеять материнские опасения призвана была призрачная женитьба на Каролине Дербрук. В преддверии возвращения баронессы в Турень Бальзак решил заручиться поддержкой ее сестры Клер, жившей с родителями в поместье Мере. «Здесь со дня на день ожидают приезда госпожи Дербрук, – сообщает он матушке. – Ты понимаешь, что дело это отнимает у меня много времени, так как обо всем следует подумать заранее… Три раза в неделю я хожу в Мере… Мне хотелось бы склонить на свою сторону Клер, а для этого надо добиться ее расположения, оказывая ей знаки внимания». Через нее он рассчитывает доводить до сведения баронессы то, что посчитает нужным.
Но возникает неожиданное препятствие – госпожа Дербрук извещает родителей, что пока не собирается возвращаться в Мере. Очередная женитьба оказывается иллюзорной, а долги растут. Придется экономить. «Если ты можешь продать лошадей, продавай, – пишет Оноре госпоже Бальзак. – Если хочешь отказаться от услуг Леклерка, рассчитай его». Тем не менее он не сломлен, уверен, полоса неудач продлится не более полугода. И пытается успокоить мать: «Рано или поздно литература, политика, журналистика, женитьба или выгодное дельце принесут мне богатство. Надо лишь еще немного потерпеть». Но потерпеть придется не только ему одному. «Если бы не госпожа де Берни, за последние четыре года меня бы уже раз двадцать могли выслать из страны. Да и ты страдаешь, будучи одновременно причиной и моих тайных страданий. Я переложил на твои плечи все свои неприятности, когда у тебя и своих хватает. И меня это терзает. Ты просишь меня сообщать о мельчайших подробностях моей жизни, но разве ты не знаешь, как я живу? Когда могу писать, сижу за рукописями, а если не сижу за ними – думаю о них. Каждая страница, не написанная из-за каких-то дел или обязательств или моей привязанности, отнимает у меня жизнь. Я никогда не отдыхаю… Я готов сделать невозможное, лишь бы покончить с неприятностями. Но если ради счастья я должен трудиться, словно святой Фирмин в последние дни своей жизни, мы спасены».
Его уверенность в скором успехе возникла не на пустом месте: Бальзак пишет новый роман и рассчитывает поразить пресыщенных читателей блеском своего таланта. Это история молодого человека по имени Луи Ламбер, необычайно одаренного, обладающего энциклопедическими знаниями. Писатель дарит ему все свои юношеские переживания, открытия, страсть к философии. Сила воображения героя позволяет ему становиться участником событий, о которых он читает, сила мысли – влиять на людей и предметы материального мира. Соперник шведского мистика Сведенборга и Сен-Мартена обволакивает людей своими магнетическими волнами. Им властвует мысль, заменяя всякое действие. Его мозг пожирает его же плоть. Сверхчеловеческие усилия приводят к сумасшествию. От гениальных, бесплодных заблуждений юношу не спасает даже любящая женщина, Полина, «ангел»: накануне свадьбы он решает порвать с «жалким существованием» и окончательно погружается во мрак, где его неотступно преследуют видения. В двадцать восемь лет Луи умирает на руках любимой. «Быть может, в радостях семейной жизни он видел препятствие к совершенствованию своих внутренних чувств, путешествию в духовных мирах», – пишет автор. Полина, похоронив того, кто знал о жизни слишком много, чтобы жить самому, произносит: «Его сердце принадлежало мне, его гений – Богу».
Бальзак до такой степени погрузился в потусторонний мир этого романа, что, казалось, вот-вот сам лишится рассудка. Он призвал на помощь науки, Библию, метафизику, не раз вносил дополнения, в том числе призванные уточнить смысл того или иного рассуждения, высказывания, пытался превратить роман в трактат по оккультизму. Но все эти «обманки» ни к чему не привели: роман вредил трактату, трактат – роману, сверхчеловеческое выходило у него не столь волнующим, как человеческое.
Оноре не терпелось узнать мнение госпожи де Берни, он отправил ей первую версию, которая ужаснула ее. «Я думаю, ты взялся за непосильный труд. Меня утешает лишь то, что публика не заметит твой замысел… Если же догадается, для тебя все пропало – есть черта, которую нельзя преступать». Главные ее упреки сводились к попытке объяснить необъяснимое, посягнув таким образом на тайну мироздания. Она посчитала неприемлемым прославлять героя, не знающего нравственных ограничений. Умоляла умерить его – и Ламбера, и, следовательно, Бальзака – амбиции. «Пусть, дорогой мой, на той высоте, которой ты достигнешь, ты отовсюду будешь виден толпе, но не требуй криков восхищения – на тебя будут нацелены не просто взгляды, а увеличительные стекла. А чем становится под микроскопом даже самая прекрасная вещь?» Госпожа де Берни великодушно просила обратиться за советом к своей сопернице Зюльме Карро: «По правде говоря, судя по ее письмам, которые ты мне читал, и по твоим рассказам, она способнее меня, я же в своей жизни знала одно только чувство, в котором мною руководило мое сердце».
Последнее замечание заставило Бальзака задуматься о том, что пора бы сменить место пребывания – жизнь в замке его порядочно утомила. Здесь необходимо было следовать строгому распорядку дня, жить по удару колокола, переодеваться к обеду, поддерживать беседу с гостями, по большей части людьми весьма недалекими. Кроме того, славная госпожа де Маргонн горбата и благочестива, а ее муж – туговат на ухо. Теперь ему нужна совсем иная компания. Шестнадцатого июля, простившись с хозяевами, он по самой жаре дошел пешком до Тура и сел там в дилижанс, направлявшийся в Ангулем.
На другой день Оноре был у четы Карро. В отличие от госпожи де Берни, Зюльма была очарована странностью нового романа их гостя. «Я думаю, „Луи Ламбер“ – хорошая книга, – пишет Бальзак сестре Лоре. – Наши друзья восхищаются им, а они меня не обманывают. Зачем вновь возвращаться к развязке?.. Такой конец вполне правдоподобен, тому мы знаем множество грустных примеров. Разве не говорил доктор Наккар, что безумие всегда подстерегает умы, которые работают на износ?»
Здесь, в Ангулеме, в доме Карро, он вновь принимается за «Покинутую женщину». При этом его занимают две совсем не покинутые женщины, заслуживающие внимания.
Боже, до чего же трудно быть одновременно писателем и мужчиной! Зюльма – прелестный друг, чудесно уравновешивает госпожу де Берни, будучи не столь чувственной и гораздо более энергичной. Но ни с той, ни с другой он не связывает свое будущее. Ему необходим материальный и душевный комфорт, для достижения которого он видит пока два пути: присоединиться в Эксе к маркизе де Кастри или жениться на баронессе Дербрук. Свои достоинства и недостатки есть и там, и там. Маркиза соблазнительна, несмотря на увечье, но ничего пока не обещала. И вообще, не спровадит ли его, если он станет вести себя решительнее? У баронессы – состояние и положение в обществе, благодаря которым ее муж может чувствовать себя в полной безопасности до конца дней. Но семейная жизнь так монотонна и скучна! Оноре делится с Лорой: «Ваши догадки касательно госпожи Дербрук не соответствуют действительности… она вернется в Мере только в октябре. Клер уже три месяца говорит ей, что я ее люблю, и должна написать мне, когда госпожа Дербрук снова будет в Мере. Так что, насколько это возможно, здесь все налажено». В этом же письме мимоходом успокаивает сестру: уверен в успехе, будь то литература или матримониальные планы. Как всегда, думает только о подъеме, когда другие видят его в глубокой яме. «Моя дорогая сестра, все в порядке. Вот только отсутствие денег на некоторое время выбило меня из колеи. Но за эти полгода я существенно продвинулся вперед по всем направлениям и через некоторое время буду пожинать плоды, ведь не напрасно нам с матушкой пришлось столь многим жертвовать… Наградой за это станет день славы и счастья. Только вот у нашей родительницы очень схожее с моим воображение: в иные мгновения она видит лишь нужду и трудности, в другие – только триумф».
В доме Карро Оноре мирно пописывал, наслаждаясь атмосферой бескорыстной дружбы. Но известность настигла его и в Ангулеме. Одному молодому человеку, рассказывал он матери, стало дурно, когда тот увидел во плоти и крови знаменитого Бальзака. Писатель утверждал также, что члены «Конституционного кружка» до такой степени почитают его творчество, что, если бы он решил стать депутатом, поддержали бы его, несмотря на «аристократические воззрения». Говорили, будто поклонницы таланта популярного автора облепили парикмахерскую, куда он зашел постричься, бились за каждую прядь его волос, упавшую на пол. Эти ежедневные проявления славы не могли не нравиться Оноре, но он страдал от отсутствия умелой в любовных играх подруги. «Мое воздержание стесняет меня и лишает сна», – признается он госпоже
