мерой». Премьер-министр Рассел признал при встрече с Брунновым, что Стратфорд — это «человек, способный рассориться с собственным бутербродом». Тем не менее Бруннов заявил, что, если правительство ее величества не отдаст немедленного распоряжения о выводе британского флота из Дарданелл, он пошлет в Санкт-Петербург депешу с рекомендацией отправить эскадру адмирала Лазарева в Босфор. Переговоры Бруннова с Пальмерстоном в роскошном загородном доме последнего продолжались еще два дня. Пальмерстон согласился незамедлительно отозвать флот, но отказался выполнить требование русского посла наказать адмирала Паркера.
Тем временем Стратфорд решил, что оставлять флот на существующей позиции бесполезно и даже опасно. Проблема венгерских беженцев была уже улажена и Россией и Австрией, а потому причина для демонстрации силы исчезла. Каннинг написал Портеру: «В данных обстоятельствах мне представляется важным вывод эскадры… Я сожалею о необходимости этих действий». Тринадцатого ноября британский флот покинул Проливы и вышел в Средиземное море, так и не успев получить приказ из Лондона на этот счет.
Вскоре после возвращения флота Блумфилд вручил российскому министру иностранных дел официальное послание, в котором Пальмерстон приносил свои извинения и осуждал интерпретацию Стратфордом условий Конвенции о Проливах. Россия и Англия подтвердили, что запрет на вхождение в Проливы иностранных военных судов будет впредь строго соблюдаться. Если же какой-либо британский корабль нарушит этот запрет, Россия будет вправе принять соответствующие меры противодействия.
Извинения британской стороны успокоили Николая, и инцидент был исчерпан. Бурные события, порожденные венгерским восстанием, привели Британию и Россию на грань военного столкновения. И все же переговоры и дипломатические усилия привели к мирному разрешению конфликта, и союз, заключенный в 1844 году, сохранился — по крайней мере на какое-то время. Однако основанию этого союза был нанесен непоправимый ущерб.
Конвенция о Проливах была нарушена Британией совершенно безнаказанно и без какой-либо оглядки на турецкие власти. Однако турки смогли одержать важную дипломатическую победу над Россией. Надо также отметить, что в течение всего кризиса Стратфорд открыто демонстрировал свою личную неприязнь к русскому императору и при этом сумел заручиться постоянной поддержкой Лондона. Николай пришел к убеждению, что до тех пор, пока Пальмерстон остается министром иностранных дел, а Стратфорд — британским послом в Константинополе, на помощь Британии в сохранении мира в этом регионе полагаться нельзя. Беспокойство русских усугубляло то обстоятельство, что Стратфорд Каннинг получил право лично распоряжаться средиземноморской британской эскадрой — опасный прецедент такого распоряжения уже был создан.
Войны в эти осенние месяцы 1849 года, хоть и с трудом, удалось избежать. Но последующие четыре года увидят почти полное повторение этого сценария. Пальмерстон по-прежнему останется в кресле министра иностранных дел, а Стратфорд — посла в Константинополе. Другая эскадра британских военных кораблей снова войдет в Проливы — и снова по инициативе и под контролем Стратфорда. На этот раз, правда, этой стороной будет не Британия, а Франция. Франция, управляемая неугомонным Луи-Наполеоном — уже не президентом, а королем.
Глава 6
Наполеон III и Иерусалим
Орлеанская династия пала во Франции 24 февраля 1848 года. Луи-Филипп бежал в Англию, и палата депутатов передала контроль над правительством группе республиканских и социалистических лидеров. В первые дни Второй республики оставалось неясным, какой флаг станет государственным — трехцветный или красный. Лидер республиканцев, поэт и историк Ламартин, произнес страстную речь, убеждая временное правительство принять трехцветный флаг. Однако левое крыло настояло на том, чтобы к древку флага крепилась красная розетка.
В начале марта были сняты ограничения с прессы, и в последующие четыре месяца появилось более двухсот новых периодических изданий. Пятого марта стало известно, что общие выборы состоятся в апреле. Право голоса получали все мужчины старше двадцати одного года, в результате чего количество избирателей возросло с 240 000 до 8 000 000 человек. Двадцать третьего апреля более 80 % избирателей приняли участие в выборах в Учредительное собрание, которое оказалось весьма умеренным по составу. Социалисты, лейбористы и коммунисты получили менее четверти из 840 мест. Потерпевшие поражение радикалы призвали к уличным акциям. В июне ими была предпринята неудачная попытка восстания, закончившаяся арестом более пятнадцати тысяч мятежников, многих из которых бросили в тюрьмы, изгнали из страны или казнили. В результате левое движение было подавлено, но правительство Второй республики в значительной степени утратило доверие народа.
К ноябрю работа над новой конституцией, предусматривающей разделение властей, завершилась. Законодательная власть отходила к палате депутатов, избираемой всеобщим голосованием взрослого мужского населения. Исполнительная власть передавалась президенту, который избирался на 4 года и только на один срок.
Президентские выборы были назначены на 10 декабря. По мере приближения дня голосования становилось ясно, что во Франции нет признанного политического лидера. Социалисты потерпели поражение, а республиканцы после июньского восстания установили военный режим правления. Со времени падения Луи-Филиппа, случившегося десять месяцев тому назад, ни один политик не снискал популярности в глазах французов. Требовалось появление совершенно новой фигуры, которая не была связана с событиями последних месяцев и могла обеспечить спокойную деятельность правительства.
Такого человека Франция обрела в лице принца Луи-Наполеона — племянник великого императора недавно вернулся на родину из Англии. Глава наполеоновского клана принц Луи-Наполеон унаследовал авторитет своего дяди — для крестьян само его имя воплощало идею закона и порядка. Лишенные предводителей рабочие с одобрением встретили его брошюру
Наполеон обещал своим избирателям процветание и длительный мир. Процветание он действительно дал, чего нельзя сказать о мире: уже через шесть лет началась война с Россией. «Он утверждал, что к войне его принудили, — писал о Луи-Наполеоне его современник, — и мы ему верили. Мы думали, что он стал жертвой честолюбивых планов России или желания Британии разрушить Кронштадт и Севастополь… а сейчас мы видим, что он сам способствовал разжиганию этой войны… что он инициировал все решительные действия для ее начала».
Внешне Луи-Наполеон вряд ли подходил для президентского поста. Короткие ноги и чересчур длинный торс производили впечатление неуклюжести. Несколько выше он казался в седле. Особенно сильное впечатление производили его усы — длинные, черные, нафабренные. Взгляд первого Наполеона пронизывал собеседника, взгляд его племянника был тусклым и вялым. Как писал Кинглейк, он походил на «ткача, согбенного, с погасшим взором, угнетенного долгими часами монотонного труда в душном помещении».
Но в личности Луи-Наполеона было и немало привлекательного. Его отличали дружелюбие и добродушный нрав. Чем лучше его узнавали люди, тем большей симпатией к нему проникались. Он очаровывал своей любезностью и мягкостью, серьезностью и внезапными вспышками остроумия. Легче всего он завоевывал расположение детей, ученых, священников и женщин. В Англии Луи-Наполеон особенно нравился владельцам сельских усадеб, поскольку очень быстро овладел навыками верховой охоты с гончими. (Умение Луи обращаться с лошадьми восхищало его дядю, бывшего артиллерийского офицера, чье искусство верховой езды оставляло желать лучшего.)
