впечатление.
Если бы Распутин увидел только мировую войну, и хотя бы даже поражение в ней России, для него лично это не многое значило.
Распутин увидел расстрел царской семьи. И понял, что война — это его собственная гибель через несомненную уже революцию. Среди расстрелянных он не обнаружил себя, и это значило, что либо его прикончат раньше, либо он все-таки унесет ноги. Такая неопределенность Григорию не понравилась.
Распутин стал ярым борцом за мир. Точнее, за неучастие России в надвигавшейся бойне. Он несколько раз слезно заклинал царицу отклонить страну от войны, угрожая большими бедами ей и ее детям. И та, сообщала об этом своему окружению. царица каждый раз бывала такими сценами очень напугана, но только один раз поговорила всерьез об этом с венценосным супругом.
Николай выслушал снисходительно. Мысль о том, что Россия может проиграть, а не выиграть в будущей войне, показалась ему до того смехотворной, что это успокаивающе подействовало и на Александру. К тому же победа, в которой не сомневались, должна была погасить революционные настроения, а сама война — сплотить и дисциплинировать граждан.
Поняв, что уже не сможет пробить такую стену, Распутин всерьез занялся личным будущим. Именно с 1913 года он переходит с простого мздоимства для кутежей и забав к системной коррупции и начинает перебрасывать деньги за границу. Но особенно активизируется с началом войны, когда военное и продовольственное обеспечение фронта становится главным хозяйственным делом и, соответственно, открывает двери для широкомасштабного воровства. Записки от Распутина идут каждый день и в разные ведомства: тому посодействовать в получении заказа на военные поставки, другого ласково выслушать, третьего назначить… Что-то знакомое во все этом, не правда ли?
О том, какой капитал Распутин на этом сколотил и где он, невостребованный, до сих пор лежит, можно только догадываться. Известно, впрочем, что у Распутина имелась собственная выезжавшая в Европу через Скандинавию агентура.
Известно и кое-что другое.
Односельчане Распутина хорошо запомнили и в следующее поколение передали, что незадолго до его перемещения в Петербург появились у них два очень солидных господина. Вели себя ласково, и отыскав Григория, с последним общались. И хотя господа говорили, что называется, совершенно по-русски, в памяти они остались как: «не иначе, что иностранцы». Помните, у Аракчеева?
Вот после именно этого визита у Распутина и возникло то самое ощущение: он должен спасти Россию. Потом понял как: не дать ввязаться в войну.
Не получилось.
Однако не все получается гладко и на самом высоком уровне, который мы назвали третьим уровнем исторических действий. О нем мы сейчас и поговорим.
Глава XVIII. Смысл войн Александра Македонского
Сын царя Филиппа, человека с амбициями вселенского господина, имевшего большие шансы сделать то, что сделал потом его сын. Мать Александра считалась одной из сильнейших колдуний своего времени. Родители очень рано возненавидели друг друга, и Филипп полагал, что жена направляет магические силы на его преждевременную смерть, чтобы очистить дорогу сыну. Тем не менее, ненависть на сына не перешла.
Филипп, имевший ко времени подросшего Александра уже огромный военно-политический вес во всей Греции, принял весьма энергичные меры, чтобы уговорить великого Аристотеля стать учителем мальчика. Его первое письмо к Аристотелю содержит в себе полное понимание того, что он обращается не только к передовому философу своего времени, но и к великому представителю человечества.
Физическая и умственная одаренность Александра была феноменальной, а занятия ученика с учителем носили совершенно закрытый характер. Однако известно, что Аристотель никогда не пытался оказывать давления на необыкновенного юношу, а лишь снабжал его знаниями. В том числе, теми, которые не освещались в его трудах в явном виде, но составляли закрытую область неизвестного наследия, перешедшего в Грецию из Египта.
Не подчеркивая этого публично, Александр относился к греческому пантеону богов как к фольклорной традиции (важной для окружающих), но сам исповедовал монотеизм, то есть представление о единой божественной силе, не имеющей ничего общего с пирушками на Олимпе и похождениями Зевса в духе известного американского президента.
Чуть опережая сюжет, следует откинуть постоянно разогреваемые обвинения Александра в активном гомосексуализме. Он не пытался специально пресекать это распространенное в то время явление, но сам был далек от каких бы то ни было извращений, поскольку органически не переваривал любую патологию. Попытки обвинять его в пьянстве тоже имеют под собой лживые мотивы, хотя он действительно начал пить за несколько месяцев до своей непонятной смерти, видимо чувствуя, что, выполнив свою функцию, он здесь задерживается, и несколько тяготился этим.
Уже к пятнадцати годам Александр знал, что мир создался не сам по себе и не в результате каких-то случайных обстоятельств, а с определенной целью. И видимо, эта цель была ему хорошо известна. Он знал также, что является избранником высших сил, но силы эти нуждаются в его личной помощи.
Высшие знания накладывали явный отпечаток на его понятия. Будучи при необходимости очень жестким, он не имел внутри себя чувства зла и, тем более, мести. Справедливость являлась для него самой высшей и ценной категорией, но очень отличалась от узкого понимания того времени, когда люди в значительной степени связывали ее с личными и групповыми интересами. Материальные ценности не только не казались ему привлекательными, но даже не рассматривались в качестве одного из военных мотивов.
От матери Александр знал, что никогда не погибнет в бою, если не отступит.
Он был красив. Но красота иногда пугала тем, что в его переменчивом лице как бы двигались и говорили все краски мира. Даже в самой доброжелательной обстановке мало кто мог выдержать его странный и такой же как и лицо слишком много вмещающий взгляд.
Военно-политическая концепция Александра Великого приводила в затруднение историков. Всегда и всех. Она не укладывалась ни в какие логические рамки не только той, но и всех прочих эпох. Военный гений Александра был и остается безусловным эталоном, при том что его солдаты имели самые минимальные материальные приобретения от победоносной войны. И сам он не стремился воспользоваться ее результатами для роскошной спокойной жизни, как и не стремился к роли диктатора, распоряжающегося чужими судьбами. Напротив, судьба человека, если тот не стоит на пути Высших замыслов и не марает собственного человеческого звания, была неприкосновенной частью того самого понятия справедливости, которое так до конца не могли постичь даже его ближайшие сподвижники.
Он был непримиримым врагом зла как такового. В любом его сколько-нибудь чистом виде. Мародерство и любые формы насилия над населением на завоеванных территориях были запрещены смертной казнью. Такие случаи вызывали у Александра абсолютно неконтролируемое бешенство, во время одного из которых он убил своего крупного военачальника и личного друга. После рыдал как ребенок. Рыдал не от раскаяния в содеянном, а от протеста к мерзостям жизни, толкнувшим его на этот поступок. То, что мерзости заявляют о себе как о вечном человеческом качестве, оскорбляло и бесило его.
Теперь мы подходим к главному. К тому, что послужило причиной создания гигантской империи Александра Македонского. Империи без императора. Без жесткого чиновничьего аппарата и сколько-нибудь
