тягостных поборов в императорскую казну. Империя с категорическим запрещением вмешиваться не только в культурные и религиозные традиции отдельных завоеванных государств, но и с запрещением что-либо навязывать в местной хозяйственной деятельности. Созданный им институт наместников должен был выполнять исключительно патронажные функции. Современная «Европа без границ» еще очень далека от объединительных замыслов Александра, стремившегося в подлинном смысле слова создать новую и всемирную семью народов.
Выполнив свою главную функцию по созданию единого культурно-исторического пространства, Александр начал ощущать неведомый ему доселе вакуум. Его невероятные силы более уже не обнаруживали достойную цель, главное было позади.
И силы стали покидать великого человека. Чувствуя это, он два раза пытался напрямую обращаться к высшим сферам (его близкое окружение стало свидетелем малопонятных культовых процедур). После второй из них произошла быстрая и, видимо, только внешне мучительная агония (агония тела).
Великого Александра не стало.
Но осталось огромное сообщающееся культурное пространство, неуязвимое уже для персидских и еще более диких восточных полчищ. Разумеется, оно скоро распалось на несколько крупных государственных формирований (образовались династии наместников). Но и народы, и их правители были уже совсем другими людьми. Греческие гражданские, научные и художественные приоритеты свободно вошли в новый мир и сформировали другие ментальные ценности. Более того, греческий язык сыграл огромную роль, объединив культуру и науку огромных и очень пестрых по этническому составу территорий. Его коммуникативное значение для того времени может быть вполне сравнимо с появлением Интернета для нашего.
Римляне вскоре снова объединят и расширят это человеческое пространство, но главное было сделано до них. Было вспахано и подготовлено мировое поле для новых посадок. Для новых идей и нового Человека.
Для Иисуса Христа.
Только один философ — Владимир Соловьев — обратил внимание на огромное предшествующее значение Александра Македонского, указав, что без созданного им и лишь укрепленного позже римлянами культурного единства людей, христианство и не смогло бы активно распространяться. Оно не преодолело бы сопротивления местных, постоянно воющих между собой царьков, и темного сознания простых людей, не ориентированных на общие для них представления и ценности. Однако Соловьев никак не отметил неслучайность появления Александра, хотя в одной из своих работ оправдательно оценил как таковую войну, если она служит объединяющим историческим целям. И сделал это совершенно в духе идей Александра Великого.
Личность, массы или кто-то еще?
Нужно сказать, что только один марксизм возомнил себя способным в этом легко разобраться. Подавляющее большинство великих философов такой вопрос обходило. Марксизм-ленинизм же проявил здесь себя особенно ярко, демонстрируя свой главный «научный» принцип: Уверенность превыше, чем аргументы!
«Историю делают массы!» — не уставал подчеркивать Ленин. А исторические личности просто призываются массами на политическую арену, дабы организационно оформить назревшие социальные и государственные изменения.
А как они (массы) историю делают?
В ответ на это преподаватели марксизма всегда начинали говорить, что массы «сплачиваются».
Это ничего не объясняющее слово.
«Выдвигают из своих рядов самых передовых».
Кто, позвольте спросить, такие? Самые грамотные или самые преданные
Приходится ответить, что именно эти последние, поскольку умных и грамотных не только в Октябрьскую революцию расстреливали пачками, но и в прежние революционные времена вешали, возводили на эшафот и т. п. Стало быть — преданные идее? Но идея всегда является уже кем-то заброшенной в массы, кем-то из исторических личностей. Потому что в простых головах никакая фундаментальная идея родиться не может, а количество этих голов никогда не переходит в качество.
Следовательно, для того, чтобы появилась историческая личность, нужно, чтобы она уже была. Если аккуратно следовать марксистской логике, получается змея, вцепившаяся в свой собственный хвост.
Массы не творят и никогда не творили историю. Предоставленные самим себе, они творили только одно — безобразия. И самодеятельная активность масс вызывается только двумя ситуациями: сверхбыстрой возможностью нажить или критической необходимостью выжить. В эти короткие периоды грабежей и погромов не совершается ничего исторического. Во всяком случае, до тех пор, пока во главе масс не становится личность. Однако личность самостоятельная лишь по силе своих возможностей. В том, что касается ее исторических задач, личность всегда выступает в подчиненном к ним отношении.
Но неправильно было бы сказать, что она выступает здесь только автоматическим исполнительским орудием. Историческая личность всегда демонстрирует сознательную покорность и даже жертвенность идее. Будь то Ленин, Македонский или кто-либо другой. Любая подобная по масштабу фигура, при внимательном ее рассмотрении, всегда указывает на одно и то же: она никогда не приписывает себе основную воплощаемую ей в жизнь идею, но всегда относит ее к продукту или требованию высшего разума, полагая под ним разное: божественное указание; руководящее миром космическое сознание; совокупный человеческий разум, управляющий историей как бы и из настоящего, и из будущего. На последних позициях, не отдавая вполне себе в этом отчет, стояли революционеры-атеисты. Ленин, конечно же, в первую очередь.
Следовательно, руководящие миром идеи действительно первичнее всего остального прочего, поскольку на их фундамент не претендуют даже наиболее выдающиеся представители человечества.
Однако идеи бывают разными. Это как бы надтреснутый фундамент. И разделяющая его линия проходит там, где решается вопрос: должен ли этот мир развиться до божественного состояния, как это трактуется, в том числе, христианским учением, или застыть.
Глава XIX. Космическая роль ислама
К XI веку арабский мир стал международным сосредоточием культурных и научных ценностей. Территориально он включал в себя не только Арабский Восток, но и египетские земли, все африканское средиземноморье и Пиренейский полуостров (почти всю Испанию и Португалию).
Роль «арабского периода» в истории человечества принято занижать или просто о нем замалчивать. А она настолько велика и тесно связана с борьбой космических сил на планете «Земля», что надо сказать об этом особо.
Само неожиданное образование могучего арабского мира чрезвычайно знаменательно, как и причины, ему предшествовавшие. О них мы сейчас и расскажем.
Гигантское пространство Римской Империи за три столетия христианства стремительно продвигалось к тому, чтобы превратиться в столь уже могущественное христианское государство, что его последующее всемирное господство становилось лишь делом времени.
Согласно многим имеющимся на этот счет данным, человечество должно было затем перейти на новый этап существования, распространяя себя в космосе отнюдь не техническими средствами передвижения.
