Вышли в прихожую. Нужно было обуться, одеться, но почему-то они не спешили, встретившись взглядом. Ира вдруг осознала, что он никогда не сделает первый шаг, потому что она его ученица, потому что она совсем юная, если не сказать, еще ребенок. Она остро почувствовала, что если сейчас просто уйдет, что-то оборвется и больше никогда не склеится.
— Поцелуйте меня…
Важин улыбнулся и нежно коснулся губами ее щеки.
— Не так… — еле слышно прошептала Ира.
Он видимо хотел что-то возразить, а может, даже прочитать нравоучительную проповедь, но вместо этого впился в нее своими мягкими сухими губами и прижал к себе ее тело.
— Ира, ты понимаешь, что так нельзя? — шептал он ей, задыхаясь в неистовых ласках.
— И по-другому — тоже.
Он подхватил ее на руки, и они оказались в постели.
А дальше все понеслось как в сказочном сне. Ира купалась в его ласках и заботе. Странно, но влегкую пронзающий женские сердца своей красотой, обаянием и харизмой, Важин мучительно боялся потерять Иру. Она действительно стала для него единственной. Стала для него единственной еще до того, как стала его.
Любила ли она его тогда? Тогда казалось, что да. А теперь? А теперь собственные наблюдения убивали холодным цинизмом: тогда ее тело жаждало секса, а самолюбие тешила сладость победы. И всё? Всё… всё… только и всего.
Что нашел в ней Важин? То, что обычно взрослые мужчины определенного типа ищут в юных девах: наивность, трепетность, трогательность, а заодно восхищение и благоговение пред его персоной, так необходимое мужскому самолюбию. И невдомек самовлюбленному придурку, что юная наивная дева с роковой неизбежностью повзрослеет и либо станет старой инфантильной дурой, либо превратится в монстра под названием «стерва» и сожрет склонного к самопочитанию представителя мужского пола с потрохами.
Ира поняла, как крупно ей повезло, что Важин, не выдержав ее успеха, стал спиваться, иначе ей, скорее всего, еще долго, если не всю жизнь, пришлось бы тащить за собой тяжеленный мешок собственных детских иллюзий.
Что было после Важина? Во-первых, стойкое нежелание повторять раз пережитое. Но в ней осталась страстная, сильная, так и не растраченная жажда любви. И она сказала себе: «Хочу просто любить!».
Примерно через месяц «небесная канцелярия» в точности исполнила ее заказ. Объект оказался весьма странным, но влюбилась Иришка в него по уши, что называется, с первого взгляда. Взаимностью отвечать он ей не собирался (впрочем, этот пункт в заказе не значился), но несколько раз они оказывались в одной постели. О! Что это было! Особыми сексуальными изысками он не владел, но инстинктивно умудрялся в нужное время в нужном месте и с требуемой интенсивностью погладить или поцеловать. Ира с ума сходила, и, в конце концов, ей это выматывание собственных нервов порядком надоело. «Хватит!», — сказала она себе, но еще долго при случайных встречах с ним у нее мучительно-сладостно тянуло низ живота.
«Хочу быть любимой!» — так она сформулировала следующий заказ. Ожидание его исполнения заняло всего недели две. Новый объект тоже оказался не менее странноватым, но с совершенно другими «мышами». Влюбился он в Иру безумно. В постели оказался, в общем-то, сносен, но терпеть его там Иришка могла только что здоровья для. Он звонил ей денно и нощно, преданно смотрел влюбленными глазами и «целовал землю, по которой ступила ее нога». Вся эта галиматья Ире осточертела очень быстро. Оказалось, что быть безответно любимой во сто крат хуже, чем безответно любить. Это все равно, что трезвому находиться в изрядно подпившей компании.
Не без труда избавившись от навязчивого обожателя, Ира поняла, что она больше ничего и никого не хочет, но слепо предусмотренный природой инстинкт размножения слепо требовал свое.
Ира никогда не страдала недостатком мужского внимания, хоть и считала свои дамские достоинства гораздо ниже среднего. В общем, за свою жизнь она в совершенстве научилась сбрасывать представителей мужского пола с хвоста, при этом, не имея никакого понятия об искусстве обольщения. Ей просто не для чего было этому учиться.
В один прекрасный вечер Ире вдруг стало ужасно жаль себя: какая она бедная-несчастная, никому ненужная! Процесс приступа тотальной жалости к себе, постоянно перебивали телефонные звонки представителей пола противоположного с предложениями от чашечки кофе до Луны с неба. Ира с достоверно звучащей откровенностью поведывала: кому о плохом самочувствии, кому о занятости; и продолжала страдать. В какой-то момент до нее дошло, что убедительный повод к данному саможалению, мягко говоря, отсутствует. Она ну совсем не лишена внимания представителей противоположного пола, вот только представители эти отчего-то ее требованиям не соответствуют. Собственно, а каковы эти самые ее требования?
Ира бросила бесплодные страдания и села разбираться в себе. В течение часа-двух она определилась со всеми своими запросами, начиная от внешности потенциального кандидата на свою благосклонность и заканчивая родом деятельности и интересами.
На этот раз «небесная канцелярия» приняла заказ как срочный, и уже на следующий день Ира оказалась за столиком одной из сочинских кафешек рядом с объектом целиком и полностью соответствующим всем пунктам поданной заявки.
Ухаживал он очень красиво, прямо как в хорошо поставленной мелодраме, а Иру воротило от всего этого невыносимо, но бросить было жалко — полное соответствие вожделению просто поражало своей идеальной точностью. В конце концов, она сама чуть ли не силой затащила его в постель, надеясь: вдруг соитие поможет побороть неприязнь. Ночь действительно стала решающей. Больше Ира с ним не встречалась, хоть он и продолжал названивать где-то еще полгода.
Этот случай окончательно убедил Ирину в том, что она ничего не понимает ни в себе, ни в мужчинах. Она расписалась в своей беспомощности и отдала сию сферу жизни на волю божью.
И через некоторое время материализовался Игорь Александрович. В постели он проявил себя очень даже ничего. Вместе с тем, на Ире не циклился, а, следовательно, не вводил в ранг собственности, что для нее имело особую важность. Он не претендовал на статус единственного мужчины в ее жизни, и, разрядки ради отправляясь на поиски приключений, Ира с чистой совестью пользовалась счастливой возможностью не считаться с наличием Игоря в своей жизни, при этом он всегда оставался, как говорится, под рукой. С ним она чувствовала себя полностью раскованной — не требовалось подбирать слова и стиль поведения. К тому же не без его участия она переквалифицировалась в дизайнеры и стала неплохо зарабатывать.
Женечка повернулся во сне и положил на Иру свою руку.
Женечка… До времени совсем недавнего она никогда не задумывалась ни о его роли в своей жизни, ни о своих чувствах к нему.
Более изысканного любовника в своей жизни она не встречала.
Более преданного друга в своей жизни она не встречала.
Более интересного и надежного делового партнера в своей жизни она не встречала.
Он во всем был супер — супер, органично соответствовавший всем ее потребностям. Ире казалось странным — почему она не влюблена в него? А собственно… она ведь сама по доброй воле безжалостно вычеркнула муки любви из своей жизни! И в этом тоже он поразительно точно соответствовал ее запросам!
Ира намеренно рассматривала ситуацию с позиции себя «до», так как теперь, то есть «после», она начала смутно догадываться об истинных причинах происхождения особенностей отношений с Женечкой. По крайней мере, ей так казалось. Она, безусловно, любила его, но эта любовь не имела никакого отношения к их межполовому общению. Он вызывал чувства самые теплые и бескорыстные.
— Ирка! Хватит мне кости мыть! — Женечка светился довольной улыбкой Чеширского Кота.
— А ты не подслушивай!
— А я и не подслушиваю — я подглядываю…
— Я, вижу, Вы, Евгений Вениаминович, безмерно счастливы, что доступ к моему сознанию для Вас
