тарелке.
— Этим приемом пользуются даже воспитательницы в детском саду для управления детьми. Если возникает проблема, они стараются переключить внимание воспитанников, — изрек Женечка, расслаблено размещаясь в кресле. — Пытаясь овладеть собой, человек, как правило, старается, что называется, «взять себя в руки», тратит на это бесполезное занятие, меняющее лишь внешние реакции, уйму сил, когда нужно всего лишь переключить свое внимание. Переключать внимание можно как с одного объекта на другой объект, так и с одного действия на другое действие, а так же с одной эмоции, ощущения, чувства на принципиально иные.
— По-моему, мне — пора, — тихо и медленно проговорил Влад, поднимаясь. Таким потерянным Ира еще никогда его не видела.
— Мне, кстати, тоже, — подхватил Женечка, поднимаясь следом.
Влад на мгновение замешкался. Женечка, хитро улыбнувшись и подмигнув Ире, не дал безвозвратно рассеяться благому порыву Влада покинуть Ирин дом.
— Идем. Палладиной пора отдохнуть — она сегодня пережила нелегкий день, — сказал он, увлекая Влада к выходу.
Воцарившееся уединение оказалось для Иры совершенно неожиданным. Она сварила себе еще кофе и закурила. К ней подошли Зив и Лоренц. Они разместились рядом и как-то загадочно смотрели на нее. Зив что-то урчал себе под нос, Лоренц мурлыкал. Иру охватило умиротворение. Честно говоря, за время их вечерней беседы у нее не раз возникало желание, чтобы все поскорей свалили. Но долгожданное произошло так неожиданно, что она как бы зависла в вакууме. Свыкнувшись с мыслью, что она, наконец, одна, Ира отправилась мыть посуду. Ее, то есть посуду, конечно, можно было предоставить заботам Татьяны Николаевны, которая завтра непременно заглянет, но Ире настоятельно требовалось чем-то себя занять перед сном. Чем-то будничным, бытовым — таким милым и обычным.
— Спускаемся на Землю, — медленно вслух проговорила Ира.
— Спускаемся, спускаемся… — услышала она за спиной счастливый Женечкин голос.
Он нежно обнял ее и потерся своей щекой об ее щеку.
— Женька! Ты же уехал!
— Я не уехал. Я Влада увез. А ты что, не рада мне?
Ира повернулась к нему и улыбнулась.
— Рада… — проговорил Женечка мечтательно и утопил в своих объятьях. — Видишь ли, — продолжал он полушепотом, — я против Влада ничего не имею, но ты на групповуху явно не согласишься, а оставлять тебя с ним не захотелось мне, — он поцеловал ее. — Пойдем спускаться на Землю-Матушку.
Ира не возражала.
— Тебе не будет легко, — изрек Женечка в качестве утреннего приветствия, встречая Иру в гостиной за накрытым столом. — И даже легче не будет.
— Я знаю, Жень, и не боюсь этого. Для меня началась новая эра. Умирать тяжело, рождаться — тоже. Ты ведь знаешь…
— Да… Просто мне периодически кажется, что ты лишь играешься, не воспринимая всерьез то, что с тобой творится.
— Есть немного. Я же все-таки человек! А какой здравомыслящий человек будет воспринимать все это всерьез? И воспринимать вообще.
— То есть?
— То есть, я, кажется, нащупала, как отдать богу божье, а кесарю кесарево.
Женечка облегченно вздохнул, притом без тени сарказма.
— Надеюсь…
— Я рада. А по сему прошу тебя, не обижайся, мне уже давно пора начинать отдавать кесарю кесарево — я с самого приезда еще за работу не садилась, и у меня намечается форменный завал.
— Охотно верю. Кстати, а как там моя книга поживает?
— Ты же сам сказал ее пока не трогать.
— Теперь можно.
— Ну, спасибо! — с ехидным сарказмом «поблагодарила» Ира.
— Ну, пожалуйста! — к Женечке опять вернулось игривое настроение. — Ладно, Палладина, не обижайся! С книгой можешь не спешить. А я, повинуясь твоей просьбе, являющейся вежливой формой приказа, испаряюсь. Трудись! — он уже направился к выходу, но у самой лестницы затормозился. — Только позволь еще позлорадствовать: Ирка, в твоей работе, где божье, а где кесарево, сами бог с кесарем не разберутся.
— Женечка, не переживай! Я им как-нибудь сама поровну поделю, так что не поссорятся.
— Ты уверена?
— Да. Уверена.
Женечка свалил, а Ирина поднялась в кабинет и без лишних раскачек села работать. Часа на три она полностью выпала из окружающей действительности, в которую ее ненадолго вернул звонок Влада:
— Ира, как ты?
— Нормально. По крайней мере, теперь я точно знаю, что Женечка до вчерашнего вечера с тобой, в общем-то, не общался.
— Видимо, да, — по голосу Влада чувствовалось, что вчерашний вечер надолго врежется ему в память. — Ты, кстати, тоже.
Последняя фраза Иру развеселила.
— Влад, неужто все так тяжко?
— Еще как, — предварительно вздохнув, ответил Влад.
— Ладно, не принимай близко к сердцу, и к мозгу тоже.
— И давно вы так развлекаетесь?
— С этой зимы.
— Что ж, теперь я многое начинаю понимать…
— Можешь не объяснять — я знаю… Если у тебя не отпала охота со мной общаться так же тесно, как и до сего дня — привыкай. Тебе придется привыкнуть.
— Догадываюсь…
— Как там дела на объекте?
— Нормально.
— Скажи Валентинычу, что на днях я подъеду, гляну и, скорее всего, всех вас ждет заслуженный двухнедельный отпуск. Который бы я, на твоем месте, использовала для учебы. Я так понимаю, на заочном ведь тоже учатся, а не дурака валяют?
— Ну вылитая училка!
Ира рассмеялась.
— Вот тебе и полегчало! Влад, но на счет учебы я вполне серьезно.
— Не переживай, Ира, я уже потихоньку делаю задания.
— Ну вот, а теперь будет повод делать их не потихоньку.
— Ладно, как скажешь, — вздохнул Влад. В этот момент в пределы его досягаемости попал Валентиныч. — Пап!
Иру приятно кольнуло это слово. Она еще не слышала, чтобы Влад так называл отца. К тому же по его голосу чувствовалось, что это не вымученное обращение.
— Влад, дай Валентинычу трубку.
— Да, Ирочка…
— Валентиныч, я, скорее всего на днях заеду всерьез посмотреть на объект и, если все в порядке, отпущу вас недельки на две в отпуск.
— Ой, Ир, не надо бы!
— Валентиныч! В оплачиваемый отпуск.
— А-а! Ну, тогда другое дело! Когда ждать-то тебя?
