Энакин взглянул наверх и разглядел в клубах пыли на краю завала очертания маленькой фигурки с головохвостами. Веки нещадно саднило. Что-то попало в глаз и царапало слизистую. Он машинально смочил палец слюной, чтобы прочистить глаз, но от этого сора в глазу еще больше прибавилось.
Однако он не погиб. Кинетическая сила рушащейся стены маленькой бомбой ударила ему в лицо, но он был жив. А дроиды — нет.
— Но как…
— Окно, — сказала она. — Я разглядела провал там, где раньше было окно. Пойдем.
— Ты могла убить меня!
— Нет, я хорошо знала, что делаю. — В ее голосе звучала обида. Энакин расслышал это, несмотря на звон в ушах. — Я тогрута. У меня гораздо лучше развито визуально-пространственное чутье, чем у людей. Я знала, что стена тебя не повредит… ну, по крайней мере, если ты будешь стоять неподвижно.
Она вглядывалась в него сверху. Теперь он лучше мог видеть ее. Глаза у него слезились от едкой пыли.
— Мы должны выбраться отсюда прежде, чем я смогу взорвать заряды.
Энакин злился и одновременно чувствовал себя вопиюще неблагодарным. Она спасла ему жизнь. Сколько раз он так же точно рассчитывал взмах меча, чтобы тот, едва не задев союзника, обрушился прямо на врага?
Неужели он и в самом деле нуждался в помощи желторотого падавана, который высадился на эту планету всего несколько часов назад?
Она нагнулась вниз, в яму, и протянула руку.
— Давай, Скайгай, — сказала она. — Рекс на нас рассчитывает.
Рекс еще не отдал артиллеристам приказа открыть огонь из главного орудия, но дольше тянуть было нельзя.
Раненых было столько, что медики сбивались с ног. Солдаты притащили откуда-то витую изгородь, чтобы преградить путь дроидам, те места, на которые изгороди не хватило, завалили кусками обшивки СБД и всем, что было под рукой. С помощью взрывчатки перед баррикадой сделали ров, достаточно широкий и глубокий, чтобы задержать наступление железяк хотя бы на некоторое время, и, наполнив его жидким топливом, подожгли.
И это было все, что они могли сделать. Рекс вглядывался сквозь зыбкое жаркое марево: приближавшуюся лавину дроидов и танков остановить было просто нереально.
— Я не знаю, что еще можно сделать, — сказал сержант Корик. Он показал на одно из орудий за ними. — Кроме как подпустить их поближе и ударить.
Рекс рассчитал расстояние огневого удара, который нанесет максимальные повреждения бронированной колонне и дроидам.
Если они выпустят отсюда несколько зарядов, направив их на уровень грудной клетки, это будет эффективнее, чем при взрыве, который сметет всех, кто будет на ногах, а осколки от дроидов убьют все живое в радиусе взрывной волны.
— Так сделаем же это, сержант, — сказал он. — Потому что на капитуляцию я не пойду.
Он посмотрел вверх, на оранжевое свечение купола над головой, и перезарядил оружие. Было слишком поздно. Где, станг[9] побери, Кеноби? Рекс не потерял еще надежды, но уже был близок к этому, потому что никогда не рассчитывал на чудеса, которые бывают только по головиду[10]. Только на свою верную ионную винтовку DC-15 да на товарищей.
В конце концов, солдату только это и остается.
— Сэр, сэр! Комлинк! На частоте сепаратистов! — Один из бойцов обеспокоенно постучал по собственному шлему, чтобы показать Рексу, что нужно переключиться на другую частоту. — Кеноби!
Рекс замер, на мгновение забыв о плазменных стрелах, прожигавших воздух над его головой. Он вклинился в переговоры сепаратистов и стал вслушиваться.
— Капитуляция… Кеноби хочет обсудить условия..
Нет, только не генерал.
— …за стаканчиком с Тошнотворным…
Ну конечно, нет. Кеноби не сдался бы, по крайней мере, не предупредив об этом Рекса, но, если его взяли в плен… нет, Кеноби играет какую-то шутку с Тошнотворным, чтобы выиграть время.
Он не убит, это ясно. А это значит, что он все еще обнадеживающе опасен для врагов.
— Вы думаете, это правда, сэр, или просто трюк сепаратистов, чтобы деморализовать нас?
Рекс жестом показал на хаос и разрушение, царившие вокруг.
— Нет, деморализует вот эта вся дрянь. — Он повернулся к своей горстке бойцов. — И как, это сработало?
— Нет, сэр!
— Тогда давайте, жестянки, покажите, на что вы способны, — пробормотал Рекс и перезарядил винтовку для последнего сопротивления, прежде чем прибегнуть к заградительному огню орудия. Но на
