Два мутанта

все из-за «паучьего пуха». В остальном ты даже больший урод, чем я. И у тебя нет причин мне не доверять.

— Ни одной, — саркастически прохрипел Штык, ухмыльнулся и тут его вырвало.

— Те, что ты до сих пор считаешь причинами — это фуфло, — отреагировал Феникс, спокойно продолжая пить чай. — Главная причина — теперь в тебе. И это твой выбор: считать эту причину достаточной, чтобы желать моей смерти, или поблагодарить меня за подаренный тебе артефакт.

— Говори, — отплевываясь прохрипел Штык. — Хватит ходить кругами. Рассказывай.

— Так ты сам все видел. Осталось лишь кое-что разъяснить. «Цепь судьбы» — артефакт непростой. Мы с тобой теперь как два сиамских близнеца. Любая травма или болезнь у нас теперь одна на двоих.

— Хватит говорить загадками, — устало попросил Штык, вытирая лицо рукавом.

— В том, что я говорю, нет второго смысла. Все очень просто. Смотри.

Феникс взял со стола нож и равнодушно полоснул лезвием по тыльной части ладони. Порез тут же начал сочиться кровью.

— Вот моя правая рука, — сказал Феникс, показывая кровоточащую кисть Штыку. — А теперь посмотри на свою правую руку.

Штык поднял ладонь на уровень глаз. На тыльной стороне кисти кожа расходилась. Из фальшивого пореза начала проступать кровь. Ошеломленный Штык перевел взгляд на довольного представлением Феникса.

— Видишь, как эффективно? — Феникс одобрительно разглядывал капающую на стол кровь. — Показал один раз — и не надо тратить несколько часов на объяснения и доказательства.

— Что за фокусы? — с недоверием спросил Штык. — Что за чертова мистика?

— Лежа в отключке, народ гонять по Зоне — вот мистика. Находясь без сознания, заставлять людей верить в любую чушь — вот мистика. А «цепь судьбы» — просто артефакт с особыми свойствами. Можешь мне поверить, никаких фокусов. На себе испытал в полной мере.

— Бред, — сказал Штык, в полном измождении закрывая глаза.

— Тем лучше, — внезапно согласился Феникс. — Значит, ко мне у тебя особых претензий не будет.

Несколько минут они молчали.

— Предположим, это правда, — сказал наконец Штык обреченно, не открывая глаз. — Но тогда я вообще ни черта не понимаю. Зачем тебе все это?

— Меня преследует злой дух, — совершенно серьезно сказал Феникс. — Но он побоится трогать меня, если моя смерть обернется гибелью и для тебя. Раньше я не мог даже близко подойти к Периметру — каждая тварь при встрече так и норовила вцепиться мне в глотку. И чем ближе я подходил к границе — тем серьезнее становились атаки. Теперь я надеюсь не только дойти до нее, но и навсегда покинуть Зону. Последний раз предлагаю: давай со мной.

— Послушай и ты меня в последний раз, — сказал Штык, открывая глаза и с яростью глядя на своего врага. — Если я тебя еще раз встречу рядом с нашим озером, пеняй на себя.

— О, пошли дешевые угрозы. Отлично. И что же ты сделаешь?

— Я убью тебя.

— Придурок. Моя смерть автоматом означает смерть и для тебя.

— Да мне все равно.

— Слушай, — разозлился Феникс, — я всегда не мог понять вот таких упертых идиотов, как ты. И тот гад, что издевался надо мной, тоже был из таких же вот, идейных. Такая же упертая скотина.

— Наверное, хороший человек.

— Да что я тут с тобой вожусь? — риторически спросил Феникс. — Не увидишь ты меня больше, не беспокойся. Я прямо сейчас ухожу к Периметру. Только постарайся вести здоровый образ жизни и не рискуй без нужды. Овсяные хлопья на завтрак, прогулки на свежем воздухе, беговая дорожка… Все-таки, жизнь у нас теперь с тобой одна на двоих.

— А ты перед лоботомией не забудь предупредить докторов, чтоб делали не больно. А то вдруг мне тут тоже поплохеет.

— Ох и дурак же ты, — с жалостью сказал Феникс.

Быстро собрав в мешок продукты и бросив туда же пару первых попавшихся артефактов, он замер у дверей, глядя на Штыка пронзительным взглядом.

— Последний вопрос, — сказал вдруг Штык. — А с чего это твой злой дух так заботится обо мне?

— Все просто, — сказал Феникс. — Он питает к тебе нежные чувства. Говорит, что это ты его разбудил.

И, хлопнув напоследок дверью, канул в ночную мглу.

С трудом поборов тошноту, Штык кое-как дополз до входа в хранилище и заглянул вниз. Крот, не обращая внимания на кровь, сочащуюся из разбитой головы, помогал подняться Булю с пола.

В ушах нарастал низкий вибрирующий гул. Штык старался не обращать на него внимания, но гул становился все сильнее и назойливей, перед глазами закружили черные точки и от этого хоровода Штыка снова стошнило всухую — желудок давно опустел. Измученный, Штык стоял на четвереньках возле лаза в хранилище, и, ничего не чувствуя, лишь глазами фиксировал, как поплыли мимо стены, как вздрогнуло все вокруг, как видимое пространство заполнили темные доски пола, а потом навалилась тьма.

49

Эту тварь я, конечно, с удовольствием придушил бы собственными руками, но мои возможности Феникс преувеличивает. Я не могу влиять на мутантов Зоны, да и нет во мне столько ненависти, чтобы только этим заниматься круглые сутки напролет. Обидно, конечно, что я болтаюсь неприкаянным сгустком сознания, а он гуляет как ни в чем не бывало в своем собственном теле. Но такова, видимо, судьба каждого из нас.

С того момента, когда среди развалин в куче мусора, затянутого сплошь «паучьим пухом», наметилось движение, а потом из-под груды мусора принялся вылезать тот, кого давно должны были сожрать черви, я долго не мог успокоиться. Вместо того, чтобы сдохнуть, как ему полагалось, этот негодяй пролежал невесть сколько в летаргическом сне, защищаемый паразитирующим на нем грибком-мутантом. При этом оказалось, что тот, кто называет себя Фениксом, чувствителен к моему вниманию, когда спит. Разумеется, я с ним не разговаривал — это слишком сложно и для него, и для меня. Но узнать меня он узнал. А потом сам себе придумал мою испепеляющую ненависть. Ведь, по его мнению, ни о чем другом я теперь и думать не могу.

Но это лишь означает, что, заживив его раны, дав ему потрясающую силу и нечеловеческую выносливость, обеспечив серьезной системой регенерации тканей и подарив мощнейшую защиту от радиации, «паучий пух» ни на йоту не изменил его самого. Как и прежде, Феникс продолжает мерить всех вокруг по самой убогой мерке, что только можно сыскать — по себе. Что касается преследования мутантами…

Звери действительно ищут Феникса и пытаются его уничтожить, но виной тому не я, а его любимый «паучий пух». Животные идут на специфический запах противоестественного симбиоза живого существа и крайне агрессивного, и продолжающего постоянно мутировать, грибка. Не знаю, станет ли жизнь Феникса спокойнее за Периметром. Животных хватает и там. Правда, они никогда не встречались с обжигающими спорами «паучьего пуха». И могут не испытывать к нему такой ненависти, как здесь.

Даже любопытно: какие выводы сделает весь пронизанный грибными нитями «паучьего пуха» Феникс, когда обнаружит, что мутанты, несмотря на «цепь судьбы», по-прежнему стараются его уничтожить?