Психология установки

как человек привык приказывать не другому, а себе самому. Однако приказ себе самому — уже не приказ, это уже потребность делать то, к чему в данный момент субъект никакой потребности не испытывает. Это со­знание руководящей роли потребностей «я». Следовательно, такой «приказ» является показателем возникновения под­линной воли.

Онтогенетическое развитие активности

Каков путь развития детской активности, пока она достигнет ступени законченной, зрелой воли?

Детальное изучение этого вопроса является задачей от­дельной психологической дисциплины — психологии ребен­ка. Здесь, в курсе общей психологии, мы ограничимся рас­смотрением главным образом того, что имеет значение для понимания природы человеческой активности, особенно же воли.

Уже давно ребенка характеризуют как

сенсомоторное общество.

Это значит» что всякое впечатление вызывает в нем непосредственный импульс безудержной реакции. Исходит ли это впечатление извне или изнутри, из самого организма, это безразлично: оно тотчас завершается реакцией. Следова­тельно, реакции ребенка должны иметь такой же случайный, неупорядоченный характер, как внешние и внутренние впе­чатления, вызывающие эти реакции. Субъекта как внутрен­него агента, центра, который вносит порядок в этот хаос, на некоторые впечатления реагирует, а другие оставляет вовсе без ответа, некоторые потребности удовлетворяет, а другие ставит на второй план, — такого субъекта в новорожденном ребенке еще нигде не видно. Для того чтобы он зародился, развился и созрел, нужно время, а именно — вся пора детства, которую можно считать вполне законченной только с того момента, когда подросший человек превратится в самосозна­ющее «я», которое обладает способностью подлинной

воле­вой

регуляции своей жизни.

Процесс развития ребенка протекает в специфических ус­ловиях: он

растет в упорядоченной среде.

Это играет решаю­щую роль в процессе его развития. Воздействующие на ре­бенка впечатления теряют характер хаотичности, так как в течение долгого времени, пока ребенок еще слаб, их упоря­дочивают взрослые. То же происходит и в отношении потреб­ностей ребенка. Взрослые вносят порядок и в дело их удов­ летворения. Вследствие всего этого у ребенка постепенно вырабатываются упорядоченные реакции, имеющие вначале вид

условных рефлексов.

Ребенок привыкает отвечать опре­деленными реакциями на определенное впечатление, а на другие — затормаживать реакции. Элементарные потребно­сти он удовлетворяет в определенное время и в определен­ном месте. Словом, под влиянием упорядоченной среды у ребенка вырабатываются определенные элементарные навы­ки, которые вносят известный порядок в поведение этого сенсомоторного, чрезвычайно импульсивного существа.

Исключительно большое значение для упорядочения по­ведения ребенка имеет и словесное воздействие, к которому мы прибегаем тотчас же, как только заметим у ребенка при­знаки понимания речи; мы каждый раз запрещаем ребенку делать то, чего нельзя, учим и побуждаем вести себя так, как считаем наиболее правильным.

Таким образом, перед ребенком строится целая система запрещенного и дозволенного, постепенно высвобождающая его поведение из-под господства импульса и придающая это­му поведению упорядоченное направление. Так или иначе, ребенок 1-3 лет вынужден постепенно привыкнуть сдержи­вать свои импульсы и действовать путем, указанным взрос­лыми. В этот период для его поведения особенно специфич­но то, что он легко подчиняется дисциплине, постоянно тре­нирующей его в определенном направлении.

Однако активность ребенка в эти годы развивается и в другом направлении. В течение первого и второго года жиз­ни он особенно стремится овладеть своим телом. Вскоре он научается ходить — это все больше и больше освобождает его от взрослого. Сам процесс овладения своим телом, особенно же учение ходьбе, требует от ребенка довольно-таки большо­го напряжения, достаточно заметного усилия, и интересно, что ребенок совершенно не избегает этого; наоборот, он стре­мится к этому до тех пор, пока не достигнет цели — научить­ся свободно ходить. Проследив за поведением ребенка, ког­да он учится ходить, мы будем вынуждены заключить, что имеем дело с настоящим волевым поведением, настолько ве­лико напряжение ребенка и так целеустремленно все его по­ведение. В действительности же, конечно, пока еще совер­шенно неуместно говорить о волевом поведении; роль воли в этом случае выполняет импульс, исходящий из тенденции к созреванию врожденной функции.

Механизм ходьбы уже достаточно созрел, и приведение его в действие становится прямо необходимым. Это и приво­дит к тому, что ребенок становится источником такого замет­ного усилия и с таким успехом заглушает все другие импуль­сы, которые всегда могут возникнуть. Нередко ребенок пада­ет и даже, может быть, получает болезненные ушибы, но, несмотря на это, он упорно продолжает свои попытки встать на ноги и ходить. Это учит его проявлять^силшг и оказывать

противодействие

. То же самое происходит и в его элементар­ных играх, в которых он удовлетворяет потребность функци­онирования своих сильнейших тенденций. Импульсивная сила этих тенденций велика, и при ее помощи ребенок при­выкает бороться с противоположными тенденциями и дру­гими препятствиями.

Таким образом, характерным для активности ребенка первых трех лет являются две направленные друг против друга тенденции. С одной стороны, он легко, почти без сопро­тивления, подчиняется той регуляции, какую взрослые вно­сят в его активность, всем мероприятиям, используемым для его тренировки. В этом отношении ребенок податлив и пла­стичен, как воск. С другой стороны, под руководящим влия­нием сильных импульсов врожденных, естественных тенден­ций в нем развивается способность бороться с препятствия­ми, проявлять усилия и преодолевать сопротивление.

К 3-4 годам процесс развития этой последней тенденции достигает такого высокого уровня, что она уже не может ми­риться с присущей ребенку (1-3 лет) тенденцией подчине­ния и пластичности, разрушает ее и своеобразно преобразу­ет всю структуру поведения ребенка. Теперь уже эта тен­денция занимает первое место, и покорный, мягкий, как воск, ребенок превращается в чрезвычайно своенравное, ка­призное и упрямое существо. Он обнаруживает неукротимые импульсы своих желаний, зачастую оказывает нам не­обычайное противодействие и, чтобы настоять на своем, не­редко выявляет способность поразительного усилия. Неко­торое время становится почти невозможно бороться с ним, и

только физическим принуждением удается упорядочить его поведение.

В этот так называемый

период первого упрямства

ребенок на каждом шагу сталкивается с противодействием взрослых, болезненно переживает непреклонность их воли, знакомит­ся с нерушимостью их требований и правил и очень быстро переходит на новую ступень активности. У него развивается сознание неизбежности, нерушимости объективно существу­ющих правил, объективно существующей обстановки. Он снова становится покорным и податливым. Различие, по сравнению с первым периодом, заключается в том, что там ребенок субъективно не чувствовал принуждения, а теперь он чувствует, что всегда должен считаться с объективной об­становкой, что правила изменить нельзя, им надо подчинить­ся — теперь он субъективно переживает принуждение.

Сообразно этому меняется и содержание игр ребенка. Он охотнее участвует в коллективных играх, где необходимо со­блюдать определенные

правила.

Он уже имеет силу понять эти правила и подчиняться им и охотно выявляет эту силу. Его игра тоже развивает в нем способность сознательного, принудительного поведения.

Итак, у ребенка уже не остается ничего от