начинает всплывать из фонового бессознательного. Кентаврическая трансляция постепенно сходит на нет, и начинается трансформация на тонкий уровень. В конечном итоге, самость — посредством
Таков, вкратце, тонкий инцест — и он несет с собой тонкую кастрацию. Ее наиболее типичной формой является неослабевающий страх утраты Света, с одной стороны, и действительного растворения самости этим Светом, с другой. Растворение самости Светом Блаженства — это не то же самое, что отождествление самости со Светом или поглощение ее Светом (что, как предполагается, должно происходить). Тонкая кастрация состоит в разрушении или уничтожении самости, а не в ее благоприятной трансценденции и интеграции.
На тонком уровне развития самость индивида, как предполагается, должна быть заново поглощена идамом/иштадевой/гуру, который в действительности является его собственным наивысшим Архетипом, и поэтому здесь происходит не утрата или ослабление сознания, а его интенсификация и расширение. Однако тонкие энергии могут вторгнуться и разрушить самость (тонкая диссоциация), и это одна из форм тонкой кастрации, которую обычно вызывает слишком быстрое усиление тонкого инцеста. По — видимому, такое часто случается в кундалини — йоге — йогин слишком настойчив в сублимации грубого инцеста в тонкий инцест и оказывается затопленным своими собственными архетипическими энергиями.
Тонкая самость — это чрезвычайно высокая самость, близкая к Атману, но это все еще не Атман. Однако замещающая самость на данной стадии настолько тонка, что ее почти всегда принимают за сам Атман — и это, вероятно, делает ее самой трудной для ломки формой проекта Атман. Индивид должен будет отказаться от своего тонкого инцеста — своего блаженства и света сахасрары и своего экстаза в звуке
В причинной области последняя из главных форм фонового бессознательного всплывает в сознании и как сознание, и потому
Если индивиду удается отказаться от причинного инцеста — от своей исключительной любовной связи с Пустотой, — тогда воскрешается предельное состояние, как единственно Реальное, окончательное во всех смыслах, где Форма является Бесформием, а Бесформие — Формой. Такое состояние невозможно увидеть, ибо оно есть все видимое и потому остается Незримым. Его невозможно услышать, ибо оно есть все слышимое и потому остается Непроизносимым. Его нельзя познать, ибо оно есть все познаваемое и потому остается Великой Тайной.
Как непознаваемое, беспрепятственное, неограниченное Сознание, оно сияет в своей завершенности от момента к моменту, как бесконечная серия всегда новых совершенных состояний, которые все время изменяются в своей игре и все время одни и те же в своей полноте. Это выглядит конечным пределом эволюции, но в действительности является первоначальной реальностью каждой из эволюционных стадий, от первой до последней. Именно потому оно всегда и совершенно недостижимо, просто потому, что оно всегда уже налицо, безвременное и вечное. И именно поэтому, когда все попытки достичь его — даже в причинной области — уже оставлены, понимаешь, что оно полностью присутствовало с самого начала, никогда не утрачивалось и не обреталось снова, никогда не забывалось и не вспоминалось, но всегда уже наличествовало прежде всего остального. (Вот почему говорится, что обычные существа не лишены его, а Будды не обладают им.)
Как бесконечное, всюду проникающее и все охватывающее Сознание, оно есть одновременно Одно и Многое, Единственное и Все, Источник и Таковость, Причина и Условие, так что все вещи являются лишь одним из жестов этого Единого, а все формы — игрой с ним. Будучи Бесконечностью оно вызывает изумление, а будучи Богом — требует почитания, в качестве Истины оно является мудростью, а в качестве подлинной Самости человека оно требует тождественности.
В своем бытии оно не имеет никаких препятствий и незримо продолжается всегда. Блаженство за пределами блаженства, оно недоступно чувствам. О нем, единственно очевидном, нельзя даже догадываться. Единственно присутствующее, оно сияет постоянно, даже сейчас.
17. ШИЗОФРЕНИЯ И МИСТИЦИЗМ
На шизофрению и мистицизм всегда смотрели так же, как на безумие и гениальность, — в обоих случаях категории кажутся близко родственными, но в чем?то резко различными. Однако сходство шизофрении и мистицизма привело к двум общим типам убеждений в отношении двух этих психических состояний. Те, кто считают шизофрению заболеванием, чистой патологией наихудшего типа, склонны видеть в том же свете и всякий мистицизм (учитывая их сходство). Если мистики — мудрецы и не попадают под определение чистой патологию, то, по меньшей мере, находятся на полдороги к ней. В недавнем отчете «Группы развития психиатрии»[62] говорится: «Психиатру будут интересны мистические феномены, поскольку в них могут быть продемонстрированы формы поведения, промежуточные между нормой и явным психозом; форма регрессии «эго» в целях защиты от внутреннего и внешнего стресса…»
Второе общее отношение к шизофрении и мистицизму выглядит чуть более близким к истине, но временами страдает тем же догматизмом и излишней обобщенностью, что и первое. Эта группа специалистов склонна рассматривать шизофрению не как патологию, а как некое душевное
