Пайпер. Это вовсе не значит, что он колдун.
– Но как он оказался на кухне? – возразила Фиби. – Посетители обычно сюда не входят.
– Почем мне знать? – У старшей сестры разламывалась голова. – Может, Пайпер увидела его в зале и позвала сюда? Да мало ли как?
Она снова поглядела в окно. Энди вышел через двери кухни с сумкой, полной продуктов.
– Видишь? – прошептала Прюденс. – Пайпер жива и здорова.
– Кажется, ты права, – согласилась Фиби.
– Пойдем, что ли? – спросила Прюденс. Нужно по дороге заехать в аптеку. Из-за твоих колдовских штучек у меня дико трещит голова.
Они молча направились к машине. «Энди никакой не колдун, – убеждала себя Прю. Может, Фиби и не ошиблась насчет нашей силы, но ошиблась в остальном. Она вообще слишком часто ошибается».
Сестры сели в машину и направились к аптеке. С каждой минутой боль в голове у Прюденс усиливалась. «Итак, я ведьма, – подумала она, все еще сомневаясь. – 3амечателыю! Больше я об этом думать не хочу. Мое единственное желание – чтобы голова не болела».
Войдя в аптеку, она принялась разглядывать полки в поисках аспирина, а Фиби топталась рядом. «Должно быть, аспирин в другой секции», – подумала старшая сестра, не находя нужного лекарства.
– Может быть, Энди всегда знал, что мы ведьмы, – прошептала Фиби. – Только хотел дождаться, пока мы наберем силы, но еще не научимся ими пользоваться.
«3аткнулась бы ты», – подумала Прюденс, закипая.
– Говорю же тебе – Энди не колдун, – прошептала она. – Он не может им быть.
– А я говорю, что колдуном может оказаться каждый мужчина или ребенок. Бывают и женщины- колдуньи, – возразила Фиби. – Так что нужно опасаться всех. Даже Энди.
Прю остановилась и пристально поглядела на сестру.
– Ты, видимо, хочешь, чтобы моя голова совсем лопнула. Мне нужно найти аспирин.
– Знаешь, от головной боли хорошо помогает отвар из трав, – заметила Фиби.
– Вряд ли он подействует сейчас. – Прю подошла к следующей полке, но, обнаружив лишь шампуни и лак для волос, гневно воскликнула: – Здесь аптека или парфюмерная лавка?
– Извините, где тут у вас аспирин? – обратилась она к кассиру.
Кассир-подросток пробурчал, не отрывая глаз от книжки:
– Он в секции три.
Прю направилась туда. Фиби неотступно следовала за ней.
«Да где же этот чертов аспирин?» – думала старшая сестра, разглядывая бесконечные ряды лекарств.
– Знаешь, я совсем не боюсь нашей силы, – заметила Фиби. – Ведь каждый получает что-нибудь в наследство, правда?
– Да. Деньги, антиквариат или крупную собственность, – ответила Прюденс. – Вот что получают нормальные люди.
– Но зачем нам быть нормальными, если можно стать особенными? – настаивала Фиби.
– А я хочу быть нормальной! Хочу нормально жить! – Голова болела все сильнее, казалось, вся кровь приливает к мозгу. Прю направилась к секции три. Фиби не отставала, говоря:
– Случившегося уже не исправишь. Мы не властны над судьбой. И у нас нет времени на бесплодные раздумья. Нам угрожает опасность. Нужно срочно научиться управлять своими силами!
– Ты видишь где-нибудь аспирин? – взвилась Прюденс. Как же ей хотелось, чтобы сестра замолчала! Ее уже достали все эти разговоры о ведьмах и колдунах!
Фиби посмотрела на прилавок и воскликнула:
– Я вижу нужный отвар!
– Послушай! – Прю со злостью обернулась к сестре. – Я убедилась, что я ведьма. И что мои сестры тоже ведьмы. Мы обладаем силой, способной противостоять всем проявлениям зла. А зло охотится за нами. Все это я уже слышала. Но это знание не излечит меня от головной боли!
– А почему бы тебе не воспользоваться своей силой? – Фиби говорила как о чем-то само собой разумеющемся. – Просто удали эту боль из головы.
– Да заткнись же! – заорала Прюденс, и с полки неожиданно взлетел пузырек с аспирином. Рука Прю автоматически поймала его прямо в воздухе.
У Фиби от удивления расширились глаза.
Прю мгновение глядела на сестру, затем на пузырек с аспирином, который крепко-крепко сжимала в руке.
«Это случилось снова, – подумала она потрясенно, вспомнив молочник из ресторана. Но как? Как я это делаю?»
– Ты двигаешь вещи, когда сердишься, – объяснила Фиби, словно услышав мысль Прюденс. – Я это знаю.
– Ты ненормальная, – ответила Прюденс. Знаешь, бабушка говорила в шутку, что в младенчестве уронила тебя головой вниз. Выходит, она не шутила.
– В «Книге Теней» сказано, что наша сила будет возрастать, – продолжала Фиби, словно не слыша обидных слов.
– До каких пор? – Прю рассердилась.
– Кто ее знает... – беспечно проговорила Фиби.
– Моя сила не будет возрастать, если я этого не захочу, – уверенно заявила старшая сестра. – Во всяком случае, я могу ее контролировать. И я не двигаю вещи, когда сержусь. Если кто-то и умеет держать себя в руках, так это именно я!
– Я докажу, что это сделала ты, – не сдавалась младшая. – И чем больше ты сердишься, тем сильнее проявляются твои способности.
«Она сущее дитя», – подумала Прюденс.
– Ро-о-джер, – произнесла Фиби нараспев.
При звуках этого имени в душе у Прюденс поднялась новая волна ярости, но она попыталась сдержать ее.
Еще несколько пузырьков вылетели с полок и свалились на пол.
Прю кинулась подбирать их. «Разве они разлетелись из-за того, что мне напомнили про Роджера? – удивилась она. – Это же невозможно!»
– А теперь поговорим про папу, и посмотри, что выйдет, – произнесла спокойно Фиби.
«Папа»? С чего это Фиби о нем вспомнила?»
Прюденс попыталась унять ярость, хотя и понимала, что ненавидит отца больше всех на свете.
– Папа умер, – вслух сказала она.
– Нет, не умер, – возразила Фиби. – Он уехал из Нью-Йорка, но все-таки жив.
– Только не для меня! – вскинулась Прюденс. – Он умер в тот момент, когда бросил маму.
– Да, верно. Он всегда был для тебя самой больной мозолью. Тебя бесило, что папа жив. Раньше ты сходила с ума от того, что я пыталась его отыскать, а теперь – от того, что я вернулась. Папа-папа-папа- папа-папа-папа-папа!
Прю сверкнула глазами в ее сторону. Больше не было сил сдерживаться. Она ненавидела отца, а заодно и вспомнившую о нем сестру!
Ярость волной прокатилась по ее телу.
Все сотни пузырьков, заполнявших секцию, слетели с полок и рухнули на пол.
– Не напоминай мне больше про отца! – заорала Прюденс. – Ты была слишком маленькой и уже не помнишь, как плакала по ночам, когда он сбежал. Я целыми часами сидела у твоей кроватки, стараясь тебя успокоить! Тебе казалось, что повсюду чудовища – и над постелью, и на полу. Так что больше не говори мне про отца, слышишь? Потому что я помню, что с нами было после того, как он нас бросил. Я все помню!
Прюденс сделала глубокий вдох. Она почувствовала такое облегчение, будто наконец смогла дышать полной грудью.
– Ну что, тебе стало лучше? – спросила Фиби, глядя с улыбкой на рассыпавшиеся пузырьки.
