процарапанные углем линии, словно могли выдоить из них таким образом больше сведений.
– Как, по-твоему, оно выглядит? – спросил Доггинз у Найла. – Чтонибудь наподобие гигантского дерева? Или еще какое растение?
– Оно может вообще не иметь формы. Возможно, это просто средоточие силы.
– Хотя какая разница, какой у него вид, – заключил Доггинз. – С ним будут иметь дело жнецы, – в голосе слышались угрюмые нотки.
Дверь отворилась. На пороге стоял младший сынишка Доггинза, пятилетний мальчонка.
– Там у дома, папа, стоит жук и говорит, что хочет с тобой поговорить, – сообщил он чистым, звонким голоском.
– Спасибо, сын, – Доггинз потрепал мальчонку по голове. От Найла не укрылось, как ласково и бережно он это сделал.
Не прошло и минуты, как Доггинз возвратился. Поманил Найла.
– Хозяин желает видеть нас двоих. Остальные лучше дожидайтесь здесь.
Воздух был неподвижен, словно утомленный дневной жарой. Откудато издали доносились звонкие выкрики детей. В этой мирной атмосфере мысли о смерти и разрушении казались удивительно противоестественными.
Оба молчали, идя следом за стражником в зал собраний и спускаясь по подземному коридору. Осторожно ступая по неровному полу, Найл в ущербном свете подземелья для верности касался стен из грубо отесанного камня.
До него дошло, почему жуки оставили эту часть здания незавершенной. Они недолюбливали человеческий мир с его скучными гладкими плоскостями и четкими прямыми углами; им грезилось о прошлом, когда, жизнь была проста и неприхотлива.
Стражник остановился и толчком открыл дверь, ведущую в зал Совета. Мутный зеленоватый свет придавал ей вид подводного грота. Жуки, каждый на своем вертикальном подиуме, напоминали безжизненные статуи. Вон, в стенной нише – Мерлью; волосы в неясном свете поблескивают, будто из драгоценного металла.
Возле кресла Хозяина стоял черный смертоносец. Он повернулся к вошедшим, и Найл мгновенно почувствовал щуп его воли, холодный; волоски на руках приподнялись. Доггинз отвесил Хозяину низкий поклон, его примеру последовал и Найл.
Хозяин начал издавать своеобразные сиплые звуки, почти не двигая передними лапами. и Найл в очередной раз изумился: он понимал все так ясно, будто к Доггинзу обращались на человеческом языке.
– Мы просили тебя вернуться. Нам нужно знать, какого решения ты достиг относительно орудий умертвления? – Очевидно, в языке жуков не было эквивалента слову «жнец».
Доггинз отвечал, отведя глаза:
– Наше решение – поступить так, как назначит Совет.
Доггинз не пытался ловчить или уклоняться. В этой обстановке на совете жуков и под взглядом Хозяина ответить как-то по-иному было и нельзя. Сам Найл, несмотря на медальон, чувствовал себя в присутствии Хозяина беспомощным ребенком.
– Хорошо, – произнес Хозяин. – Тогда выслушайте решение Совета. Довершая Договор о примирении, мы решили, что орудия умертвления уничтожены не будут. – Найл подавил мгновенное желание взглянуть на Доггинза. – Но храниться они будут под надзором жуков, и ни один двуногий не будет иметь к ним доступа без разрешения членов Совета. К такому решению мы пришли, приняв во внимание озабоченность численным превосходством пауков. Не хотим мы оставить без внимания и претензии наших слуг-людей. Пункты, запрещающие книгочейство, из Договора будут убраны. Это изменение было предложено Смертоносцем-Повелителем, который также предложил пересмотреть пункты об использовании механизмов с тем, чтобы допустить использование некоторых простых механических приспособлений. Я выразил от вашего имени благодарность за щедрость. Точный перечень этих приспособлений будет определяться совместным собранием всех причастных сторон.
Единственное, что остается еще решить, это судьба беглого узника Найла. Пауки сошлись на том, что он больше не считается узником, а волен сам решать свою дальнейшую судьбу. Я высказался за то, чтобы он мог оставаться в нашем городе в качестве, слуги жуков. – Найл поднял глаза и кивком выразил признательность. – Но и пауки пригласили его возвратиться в свой город, сойдясь браком с новой управительницей. – Найл взглянул на Мерлью. Та сидела, уткнувшись взглядом в пол, очевидно, не понимая этих странных звуков. – Если он решит принять это предложение, безопасность ему будет гарантирована в отдельном приложении к Договору о примирении. Если он в любое время пожелает уйти, свобода ему также будет гарантирована.
– Спасибо, – вслух сказал Найл. Мерлью подняла на него глаза и улыбнулась. Хозяин повернул голову к Доггинзу.
– У тебя есть какие-нибудь замечания или вопросы?
– Нет, Хозяин.
– Очень хорошо. Завтра утром трое членов Совета и трое посланцев города пауков соберутся обсудить словесную формулировку Договора о примирении. Если у вас есть желание присутствовать, вы имеете на это наше соизволение.
Доггинз благодарно поклонился, за ним – Найл. Что-то в движениях Хозяина подсказывало, что аудиенция закончена. Оба, еще раз выразив почтение, повернулись уходить. Смертоносец смотрел на них без всякого выражения; когда уходили, Найл ощутил его неловкую попытку вчитаться в мысли.
Секунду спустя они стояли в коридоре. Оба молчали, возвращаясь назад в главный зал, каждый занят своими мыслями. Прошли в парадную – пусто, сумрачно, дневные дела окончены. Доггинз указал на дверь с табличкой «Распорядитель по взрывам».
– Зайди ко мне.
